"Андре Олдмен. Конан и Врата Вечности ("Конан")" - читать интересную книгу автора

без приглашения усаживаясь на низкий диван. - Пришлось ее зарезать.
- Серна?! - воскликнула Жазмина. - Ты не путаешь? Мои серны ручные, и
не было случая, чтобы они причиняли кому-нибудь вред.
- Значит, это первая. - Киммериец поджал ногу и поковырял Пальцем в
зубах. - Вели слугам хорошенько за ними присматривать.
- Я, конечно, сделаю, как ты советуешь, но ответь мне, раджиб, отчего
так блестят твои губы?
- От жира, о проницательнейшая из властительниц, от жира, текущего с
обжаренных, шкворчащих, восхитительных кусочков мяса! После того как я
одолел оголтелого зверя, мы с Экатраканом развели костер и приготовили
отличную бастурму. Не оставлять же тушу на растерзание воронам! Вазам,
правда, есть не мог, а я подкрепился.
- Это правда, Экатракан? - спросила дэви вельможу.
Несчастный советник только кивнул, рассудив, что внезапно спятившая
ручная серна все же менее унижает его достоинство, чем шампур варвара.
- Надеюсь, ты сможешь говорить, когда я спрошу твоего совета, - сказала
Жазмина, пряча улыбку.
- Я потерял только один шуб, - с достоинством отвечал вазам, - и готов,
как прежде, дать тебе любой шовет, какой только попрошишь!
- Всему свое время. - Дэви жестом приказала вазаму сесть. Тот устроился
на противоположном краю дивана - подальше от Конана.
- Я пригласила вас двоих, - молвила властительница Вендии, - дабы
обсудить дело, не требующее отлагательства. Из княжества Эль-Мехем, лежащего
за горами Тайдук-Нубас, прибыли послы и требуют незамедлительной аудиенции.
- Так в чем же дело, - зевнул Конан, не прикрывая рта, - прими их, и
дело с концом.
Вазам поморщился - то ли от зубной боли, то ли возмущаясь грубости
варвара. Однако Жазмина и бровью не повела: манеры киммерийца ее, казалось,
забавляли.
- Ты, Конан, у нас недавно, и, видно, не знаешь, о чем идет речь, -
сказала она терпеливо, словно втолковывала малому ребенку очевидные вещи. -
Княжество это мало, и войском сколько-либо значительным не обладает.
Когда-то мехемские шахсары, именующие себя так более по неуемному
честолюбию, нежели общему признанию, умели ладить с соседями. Но четыре
сезона дождей назад в единственном городе княжества произошла смута, и с тех
пор...
- Знавал я одного мехемца, был у меня в ватаге, - перебил речь дэви
грубый варвар. - Паршивый, надо сказать, человечишко, лживый и трусливый,
как шакал. Пришлось содрать с него кожу и повесить сушиться на тамариске.
Вазам вздрогнул и плотнее прижал платок к губам.
- А я думала, такое проделывают только дикие афгулы, - усмехнулась
Жазмина.
- Ты забыла, что я был их вождем. Впрочем, запамятовал, я, кажется,
просто вырезал ублюдку печень.
Конану было скучно. Ему было скучно с тех пор, как он вернулся из
Гадхары, где испытал немало передряг и сподобился даже предстать пред ликом
самой Богини Смерти - кровожадной Хали. До сих пор в груди его поднимался
холод, когда пронзительный взгляд богини, обратившейся в кобру, являлся ему
во сне. Взгляд, несущий гибель... или бессмертие.
Все это осталось позади и, слоняясь по садам дворца, деля ложе с