"Шон Мур. Проклятье шамана ("Конан")" - читать интересную книгу автора

рубцам просохнуть. Его голубые глаза вспыхнули неистовым огнем, сжигая в
этом пламени последние силы.
- Стигийский шакал! - хрипло прорычал Конан. - Твои псы вряд ли тебе
помогут, когда мы встретимся в аду, куда Сэт отправляет всех своих верных
лакеев в награду за их преданную службу.
- Пустые слова, варвар, - насмешливо прокомментировал Кхерет пламенную
речь своей жертвы. - Когда через четыре месяца мы прибудем в Луксур, ты
будешь ползать на коленях, умоляя о привилегии лизать тюремную воду с моих
сапог. Вы, киммерийцы, упрямы, как пни, и живучи, как кошки, я уверен, ты
выживешь без пищи и воды. Ты будешь жив, когда я брошу тебя королю в ноги...
Жив, но раздавлен и сломлен - просто жалкий мешок с костями.
С этими словами Кхерет отвернулся и окликнул белобородого вендийца,
показавшегося из люка:
- Джатил! Промой-ка этому выродку раны. Он должен страдать, но не
умереть - я хочу командовать моей армией снова.
Пожилой вендиец молча принялся исполнять приказание капитана. Он окатил
лицо варвара соленой водой, от которой свежие раны так и вспыхнули огнем.
Конану показалось, что его голову засунули в печь, закопав лицом в
раскаленные угли. Он подавил крик, когда "врачеватель" наложил на рубцы
грязную шершавую тряпку, которая больно впилась в кожу, но оставляла
открытыми глаза и рот. Поэтому он видел, как Кхерет жестом подозвал двух
гребцов.
- Девир и Матара, спустите эту падаль в трюм да привяжите покрепче к
пустому крэйту. И проверьте, чтобы веревка была крепкой: этот киммериец
намного опасней, чем кажется. Я видел его истекающим кровью, но тем не менее
сражающимся, да с такой яростью, на которую способен лишь тигр, загнанный в
клетку. Каждый день вливайте в его глотку по ковшу воды, но кормите только
раз в три дня.
Потом он повернулся к гребцам.
- С этого дня будете по двое стоять на карауле. Я лично проверю каждую
смену и, клянусь Сэтом, собственноручно вздерну на рее мерзавца, какового
застану спящим. А сейчас, псы, займите скамейки и гните спины, да молите
небо, чтобы послало попутного ветра. Если доберемся до Луксура за три
месяца, каждый получит двойную награду. Так что старайтесь! - Закончив
раздавать приказы, он кивнул коротышке барабанщику и властно прошагал на
корму.
Два здоровенных моряка подхватили Конана под руки и запихали в узкий
люк, ведущий в грузовой отсек корабля. Конвоиры отворили небольшую, но
крепкую дубовую дверь и волоком затащили его внутрь тесного трюма. Скинув
ношу на сырые прогнившие доски, гребцы принялись освобождать массивный
деревянный поддон от вендийских ковров, распихивая их по и без того забитым
доверху нишам. Вендийцы были крепкими малыми, но даже их совместных усилий
едва хватило на то, чтобы передвинуть пустой крэйт в центр трюма. Через
минуту к ним спустился Джатил с мотком добротной веревки, которая по толщине
в два раза превосходила большой палец Конана.
Этой веревкой гребцы крепко-накрепко обмотали и без того связанного
киммерийца, прочно пригвоздив его к шершавой стенке поддона. Замысловатые
узлы были затянуты столь искусно, что становились только крепче при любой
попытке узника пошевелить хоть кончиком пальца. Вендийцы специально
расположили пленника так, чтобы его лицо как раз находилось под ржавой