"Роберт эрвин Говард. Конан и четыре стихии" - читать интересную книгу автора

тем, кого нельзя недооценивать. Во всей Коринфии нет второго чародея,
способного сравниться с ним. Но и такой власти было ему мало, потому что он
хотел стать наивысшей силой этого мира.
Покидая покой и спускаясь по темному переходу в главный зал,
высеченный в скальных породах горы Слотт, Совартус улыбался. Когда он
проходил, крысы разбегались с писком и пауки карабкались наверх в свои
паутины.
Огистум мертв - отравлен рукой Совартуса, а план убитого чародея
превратился в жалкое воспоминание. Дети выслежены и находятся в его власти.
Эти трое стоили Совартусу целого состояния. Его сыщики нашли их в Туране,
Офире и Пуантэне. Разве не ирония судьбы - отыскать последнего ребенка
здесь, в Коринфии, практически возле самой двери?
Трое детей в его руках. Трупы тех смертных, которые помогали ему или
что-то знали об этом деле, давно уже кормят рыб или каких-нибудь других
водных тварей, а некоторые умирают там, куда не заглянет глаз простого
смертного. Как только демон доставит четвертого ребенка, можно считать себя
победившим. Жаль, что старик Огистум умер и не увидит этого! Совартусу это
доставило бы истинное наслаждение. Может быть, воскресить Огистума? Он мог
бы это сделать. Да, великолепное развлечение! Вернуть старику жизнь только
для того, чтобы он сумел увидеть свое поражение и торжество Совартуса.
При этой мысли он расхохотался. Он сделает это! Во имя Сэта! В конце
концов, далеко не каждый умеет возвращать из Серых Стран своего убитого
отца.

Глава первая

Возле перевала через Карпашские горы, по пути из Заморы в Коринфию, в
безымянной деревушке стояла полуразвалившаяся харчевня, казавшаяся
необитаемой. К этой развалюхе подъехал высокий крепкий парень на
великолепном жеребце. Благородное животное несло на себе роскошное седло и
шелковую, экзотически разукрашенную попону. Серебряные украшения поводьев
были сделаны в виде фигурок журавлей и лягушек. Было совершенно очевидно,
что некогда конь принадлежал богатому человеку.
Всадник же был одет в потертую кожаную куртку. У него не было ни
доспехов, ни шлема. Штаны казались мятыми от старости и пота. Плащ, хоть и
сшитый из тонкой шерсти, был изрядно потрепан. Под мышкой в кожаных ножнах
висел кинжал, который выглядел довольно внушительно. Большой широкий меч с
простой рукоятью был вложен в ножны еще менее изящные, чем прочие вещи
всадника. Вечерний ветер трепал спутанную гриву длинных черных волос
молодого человека. Глубоко посаженные глаза отражали свет заходящего
солнца, словно излучая голубой огонь. Это был Конан из Киммерии. И если
кто-нибудь и удивлялся контрасту между конем и всадником, когда оба они
приблизились к харчевне, то на замечание не отважился никто.
У входа в харчевню, которая, подобно деревне, не могла похвастаться
каким-либо звучным именем, стоял мальчик лет двенадцати. Всадник наклонился
в седле и поманил его.
- Эй, малыш, тут у вас есть стойло?
- Конечно. - Мальчик оценивающе посмотрел на одежду Конана. - Для тех,
кто может заплатить.
Взгляд мальчика развеселил Конана. Он хмыкнул, и вынул из кошелька,