"Джеки Коллинз. Голливудские мужья (Голливудская серия) " - читать интересную книгу автора

агент, чьей работой был поиск талантов; он рекомендовал ее режиссеру по
подбору актеров для съемок нового крупного мюзикла. Она успешно прошла
пробы, получила роль и стала минизвездой, заливалась соловьем еще в
нескольких популярных картинах. Голос у нее действительно был замечательный,
мощный и поразительно чистый. Впрочем, ничего странного в этом не было: ее
мать Бланш (в прошлом сама певица, но карьеры не сделавшая) водила дочь на
уроки пения уже с пяти лет. Бланш часто ей говорила: "Мне пробиться не
удалось. Но ты, моя милая, возьмешь талант, который по наследству перешел к
тебе от меня, и станешь величайшей звездой в мире". Бланш настояла и на том,
чтобы девочка посещала уроки танцев и актерского мастерства. В результате
детство Силвер было отравлено - занятия и занятия, чтобы в один прекрасный
день стать звездой, в этом ее матушка не сомневалась. Когда ей было
шестнадцать лет, спрос на музыкальные комедии в Голливуде резко упал, и ее
агент предложил ей перебраться в Нью-Йорк и заняться театром.
"Никакого Нью-Йорка", - решительно возражал Джордж, ее отец, профессор
колледжа, время от времени изобретавший, как выражалась ее мать, какие-то
"бесполезные штучки". Они жили в большом доме с хаотичной планировкой,
купленном на заработки Силвер, и пускать корни в другом месте у отца не было
ни малейшего желания.
"Папочка, я должна ехать! - со слезами в голосе протестовала Силвер -
по наущению матери. - Под угрозой вся моя карьера!" - Даже в шестнадцать лет
она была склонна к легкому пережиму.
Бланш согласилась с дочерью. "Мы не можем разрушить ей жизнь, Джордж.
Мы должны помочь ей воспарить!"
Джордж с тоской смотрел на свою властную жену с волосами морковного
цвета и неосуществленными мечтами. Он знал ее не остановить, и было решено,
что она вместе с Силвер поедет на полгода в Нью-Йорк, а он останется дома с
их девятилетним на семь лет моложе своей знаменитой сестры сыном Джеком.
Силвер и Бланш пришли от Нью-Йорка в восторг, и он ответил им
взаимностью. Силвер появилась в новом шоу "Божественная крошка", которое
имело феноменальный успех и не сходило со сцены пять лет. За эти годы она
вступила в первый брак (высокий брюнет на поверку оказался размазней),
развелась (он потребовал с нее алименты), помогла матери развестись с
Джорджем и присутствовала на бракосочетании Бланш с двадцатишестилетним
рабочим сцены (матери в то время было тридцать восемь); ни у одной из них не
возникало и мысли о том, чтобы вернуться в Лос-Анджелес, в Вэлли. Нью-Йорк
полностью их устраивал.
"Джорджу и Джеку без нас только лучше, - рассуждала Бланш. - Ты была
рождена для того, чтобы стать звездой. А я чтобы жить в Нью-Йорке и
наслаждаться жизнью".
Что она и делала, благодаря успехам дочери и наличию молодого мужа.
За "Божественной крошкой" последовало еще одно убойное шоу, гигантскими
тиражами разошелся ее альбом, а всякое выступление Силвер в кабаре
сопровождалось бешеными аншлагами.
Домой она попала только через десять лет. Собственно, не домой в прямом
смысле слова. Она сняла бунгало в отеле "Беверли-Хиллс" с ее тогдашним
любовником, шведским жеребцом. В промежутке между интервью и прочими
легкомысленными занятиями она наконец-то выбрала время позвонить отцу.
"Приезжай завтра с Джеком в "Беверли-Хиллс", я приглашаю вас на ленч", -
провозгласила она не без помпы, утаив, однако, что "Ньюсуик" готовит о ней