"Аллан Коул. Возвращение воина ("Далекие Королевства" #4)" - читать интересную книгу автора

крючковатый нос. Глубокий разлом с рваными краями образовал рот,
искривленный в мрачной ухмылке, а завершали картину два острых камня,
похожие издалека на рога дьявола.
Мыс Демона оправдывал свое название, хотя я не знаю, кто впервые увидел
его. Может быть, это был абориген Заполярья, который проплывал однажды мимо
на своем пути из отдаленного небольшого поселения. Представляю, как
застучали зубы того парня со спутанной бородой и длинными волосами, когда
вид этой причудливо искореженной земли заставил его сердце дрогнуть и
сжаться, как от удара.
Местные мореплаватели рассказывали мне, что в этих местах небо редко
бывает свободно от низких облаков, полностью скрывающих мыс Демона. Облака
эти то и дело резко освещаются молниями, бьющими, если верить рассказам
одного морского волка, не как обычно, а вверх из земли. Жестокие, злые
цунами, поднимающиеся на море в районе мыса Демона, пользуются такой же
дурной славой, как и штормы, и люди говорят, что однажды целый рыболовецкий
флот был поглощен морской пучиной. Тогда волны поднимались на высоту,
сравнимую с высотой Столбов Тедейта, которые стоят у границы Южного моря.
Такие штормы делали мыс почти полностью недосягаемым во время трех моих
предыдущих походов; однако тогда штормы не были столь яростны, как в
легендах. А день, когда мы приблизились к мысу Демона в четвертый раз, был
прозрачен и тих, как лицо только что принявшей постриг молодой монахини.
Бледное солнце зависло над мысом, и в его лучах слегка вились невесомые
белые облака, витающие высоко-высоко, как девичьи грезы. Море было
необыкновенно чистого голубого цвета, и, когда мы огибали мыс, стайка
дельфинов приблизилась к нам, как будто приветствуя. Дельфины прыгали и
кувыркались, взлетая над поверхностью воды, и явно выражали радость, издавая
звуки при виде компании в столь безлюдном месте.
Я пребывала в миролюбивом расположении духа и именно поэтому была
застигнута врасплох.
Ветер слегка утих, и я услышала, как Карале приказывает экипажу
поменять паруса. Повторяющаяся команда капитана, которая передавалась по
цепочке моряков, показалась мне эхом; звуки, постепенно затухающие в снастях
корабля, преобладали над медленным, однообразным плеском морских волн. Я
почувствовала запах живой, свежей, влажной зелени, который донес вдруг
ветер, и осознала, что довольно безучастно размышляю о том, откуда мог
взяться этот замечательный аромат.
На протяжении нескольких дней мне не удавалось увидеть никаких
признаков растительности. Перед глазами непрерывно тянулась холодная,
неуютная, черная береговая линия, так густо усыпанная галькой, обкатанной
солеными волнами, что ни одно уважающее себя дерево или кустарник не стало
бы даже пытаться пустить корни в таком месте. Кроме того, я знала, что в
небольшом удалении от моря простирается пустыня. За ней росли пальмы,
которые образовали небольшой оазис, где аборигены пытались обработать наделы
деревянными мотыгами в надежде, что клубни, воткнутые в грядки, дадут хоть
какой-нибудь урожай.
Если верить случайным сведениям, прибрежная полоса остается такой же
безжизненной на протяжении многих десятков километров. Позже я обнаружила,
что эти сведения по большей части правдивы. Кроме того, я узнала, что в
конце необитаемой полосы расположен пролив, который ведет в необозримое
Восточное море, о существовании которого до меня не знал никто.