"Стюарт Арчер Коэн. Семнадцать каменных ангелов " - читать интересную книгу автора

Глава первая

Роберта Уотербери нашли в прошлом октябре в дымящемся "форде-фалькон"
на окраине Буэнос-Айреса с шестью мелками хлоргидрата кокаина и пробитым
пулей калибра девять миллиметров черепом. Так эти дела часто начинаются и на
этом обычно и кончаются. Только Уотербери был североамериканцем, и на этом
дело не закончилось, вызвав долгие препирательства между посольством
Соединенных Штатов и аргентинским министерством юстиции. Политики
отфутболивали его друг другу всю жуткую январскую жару и смертельное пекло
лета. А теперь гринго посылали своего человека провести собственное
расследование, и комиссара Фортунато из следственной бригады Буэнос-Айреса,
отрядили помогать ему и оказывать содействие от имени аргентинской полиции.
Фортунато тяжело выдохнул воздух, погасил свечку, которую зажег в
память о жене, и осторожно поставил ее на подоконник. Потом посмотрел на
часы. Его снова охватило гнетущее чувство, которое не оставляло его эти три
недели после смерти Марселы и которое еще больше нагнеталось нависшими над
городом, словно бесконечное проклятие, свинцовыми осенними облаками. Он
стряхнул со спортивного пиджака сигаретный пепел и сунул руку в карман за
ключами от машины.
Задание угнетало его. Он знал, что следствие по делу Уотербери будет
фикцией, что за этим кроется политика и что Шеф в ней замешан. Он знал, что
назначен возглавить расследование только потому, что его очевидной целью
было не найти убийцу. Знал это совершенно определенно, потому что он сам
всадил пулю в голову Уотербери.

Лицом комиссар Мигель Фортунато походил на усталого падшего ангела,
убившего бездну времени на бесплодные поиски и вконец изолгавшегося. Это
лицо, казалось, говорило, что ему понятны все человеческие беды. Оно было
широкое и полное, с густыми обвислыми усами и крепкими скулами. Большие
карие глаза излучали бездонную меланхолию, а голос был таким низким и
бархатистым, таким проникновенным, что Фортунато хватало взгляда и пары
незамысловатых слов, чтобы утешить даже самую потерянную или мятежную душу.
По этой причине его часто приглашали придать своим ангельским видом
благообразие определенного рода процедурам в полицейском департаменте: он
беседовал с родственниками погибших, когда те приходили на опознание, и
получал десять процентов комиссионных за организацию похорон, которую ему
поручали; он разъяснял бизнесменам в округе, как важно участвовать в
программе социального обеспечения полицейских. По мере того, как Фортунато
поднимался по служебной лестнице, его лицо обеспечивало ему роль "хорошего"
полицейского в классической драме "хороший полицейский - плохой
полицейский", и он привык к такому имиджу. За десятилетия его волнистые
каштановые волосы приобрели стальной оттенок, а черты лица - почти
религиозную гипнотическую силу. Оно побуждало без утайки исповедоваться, как
скорбное лицо Девы Марии.
Открывая двери гаража, Фортунато обвел взглядом улицу. Сосед
разговаривал со своими двумя детьми-подростками, и все трое, встретившись с
ним глазами, замолчали. Он вывел машину на дорогу, потом закрыл за собой
металлические двери. Он ездил на последней модели "фиата-уно", которую
раздобыл через полицейские каналы вместе с липовыми документами и фальшивым
оплаченным счетом автомагазина. Он тронулся, и мимо него сплошной линией