"Джеймс Клеменс. Ведьмин огонь ("Проклятые и изгнанные" #1) " - читать интересную книгу автора

- Спасибо тебе, Сладкая Мама, - прошептала она пустынному саду,
уверенная в том, что этот подарок сделан как раз к ее начинающейся
женственности.
Но, наклонившись за крупным яблоком, она вновь увидела окровавленную
руку и вдруг вспомнила тот момент, когда ей показалось, что рука ее совсем
исчезла в солнечном свете. Елена наморщила лоб и задумалась. Может быть,
это всего-навсего солнце продолжает шутить шутку с ее уставшими и немного
ослепленными глазами?
Ее рука невольно сильнее сжала яблоко. Какой замечательный пирог
испечет из него мама! И девушка тут же почувствовала запах корицы и теплого
яблока, исходящий от куска свежеотрезанного пирога.
Но неожиданно яблоко в ее ладони пискнуло, словно живое, и на ее
изумленных глазах превратилось в сморщенную, крошащуюся массу. Поджав губы
от досады, девушка отбросила его прочь. Но как только останки яблока
коснулись земли, оттуда рванулся вверх столб белого света, на секунду
ослепивший ее. Она подняла руку, чтобы заслониться, но в то же мгновение
свет исчез, а на ладони осталась горстка пепла.
Пресвятая Ригалтская матерь!
В то же время раздался очередной призыв колокола, и Елена, бросив
корзину, пустилась через сад со всех ног домой.
К тому времени, когда девочка подбежала к дому, на западе уже умирали
последние лучи солнца. Тени густо лежали на утоптанной земле между конюшней
и домом. Перепрыгнув через осушительную канаву, девушка вырвалась из
пределов сада.
Навстречу ей двигалась повозка, в которой сидели работники, уже
возвращавшиеся в город. Над повозкой громко перекатывался смех.
- Ну-ка, пострел, с дороги! - крикнул Елене Хоррел Ферт, что правил
запряженными в повозку мулами. - У меня тут полна телега голодных мужиков,
которые ждут не дождутся хорошего обеда!
- И эля! Не забудь про эль! - выкрикнул кто-то из глубины повозки, и
это замечание вызвало новый взрыв хохота.
Елена пробежала в угол двора, и скрипящая телега с четырьмя понурыми
мулами протарахтела мимо. Она хотела помахать отъезжающим и уже занесла
руку, как вспомнила, какая теперь у нее рука, и быстро спрятала ее за
спину, внезапно устыдившись своего неожиданного уродства. Если эта кровь -
признак разбуженной женственности, то, конечно, и тогда не стоит ее
демонстрировать грубым мужланам. Девушка даже покраснела при этой мысли.
Но повозка проехала, и можно было спокойно идти к дому. Напоследок она
еще услышала, как один работник в телеге говорил другому:
- Вот странная девчонка, вечно куда-то бежит! У нее точно с головой не
все в порядке!
Елена пропустила эти обидные слова мимо ушей и продолжала шагать прямо
к заднему крыльцу. Таких речей она наслушалась уже немало. Дети в школе
были гораздо более жестокими в своих оскорблениях. А Елена действительно
была высокой нескладной девочкой в старой, самодельной одежде да еще
перешитой после брата, и потому постоянно служила предметом насмешек, от
которых она много плакала. Но плакала только дома. Даже учителя считали ее
несколько заторможенной, погруженной в нелепые мечтанья и считали ученицей
небольшого ума. Это тоже было обидно, но со временем сердце Елены оделось в
достаточно толстую защитную корку.