"Мэри Хиггинс Кларк. Взгляд в темноте" - читать интересную книгу автора

ноги под его коленками, попытаться защитить его своим телом. Завтра. В
среду.
Миссис Томпсон в эту самую минуту чувствует себя так же. Ярость, страх
и беспомощность, изначальная необходимость защищать своего детеныша. Нил сын
Стива, а Стив уже столько выстрадал. Сейчас он просто обезумел. Они с миссис
Томпсон оба в панике.
Шэрон не винила миссис Томпсон за упреки. Та не сознавала, что говорит.
Рон виновен, и нет никакой надежды, что кто-то поверит в обратное. Этого-то
миссис Томпсон и не понимала: спасти его можно было, только организовав
массовый протест против казни.
По крайней мере, она, Шэрон, пыталась помочь ему. Стив, Стив, кричала
она беззвучно, теперь ты понимаешь? Ты видишь?
Она потерлась запястьями о стену. Шлакобетонные блоки шероховатые и
зазубренные, но руки были связаны так, что соприкасались со стеной только
костяшками пальцев и боком кисти.
Когда Фокс вернется, она скажет ему, что ей нужно в туалет. Ему
придется развязать ее. Может, тогда кто-нибудь...
Фотографии. Он убил этих женщин. Только псих будет убивать и
фотографировать, а потом увеличивать снимки до такого размера.
И он сделал ее снимок.
Бомба. Что, если кто-нибудь пройдет мимо комнаты? Если она взорвется,
погибнут они с Нилом и кто-то еще. Насколько она мощная?
Она пыталась молиться, но могла только повторять снова и снова:
"Пожалуйста, пусть Стив найдет нас вовремя, не отнимай у него сына".
Так, наверное, молится сейчас и миссис Томпсон. Пощади моего сына".
"Я обвиняю вас, мисс Мартин..."
Время тянулось медленно. Боль в руках и ногах неожиданно сменилась
онемением. Каким-то чудом Нил заснул. Иногда он стонал и начинал дышать
прерывисто, но потом снова забывался судорожным сном.
Должно быть, приближается утро. Поезда грохочут все чаще. Во сколько
открывается вокзал? в пять? Наверное, сейчас пять.
К восьми терминал будет кишеть людьми. Вдруг бомба взорвется? Нил
беспокойно завозился. Что-то пробормотал. Она не могла разобрать что. Он
просыпался.
Нил попытался открыть глаза и не смог. Хотелось в туалет. Ноги и руки
болели. Дышать было тяжело, Тогда он вспомнил, что случилось. Он побежал к
двери и сказал: "Все нормально", а потом открыл ее. Зачем только он это
сказал?
Он вспомнил.
В груди снова заворочался камень. На лице он почувствовал дыхание
Шэрон. Где-то вдалеке гудел поезд.
Гудок поезда.
И мама. Он побежал вниз.
Тот человек позволил маме упасть и повернулся нему.
А потом человек склонился над мамой, весь потный и перепуганный.
Нет.
Человек, который толкнул дверь вчера вечером а потом стоял над ним и
смотрел на него. Он делал это и раньше.
Он пошел на него. Уронил маму и пошел на него. Вытянул руки и смотрел
прямо на него.