"Мэри Хиггинс Кларк. Мое время - ночная пора" - читать интересную книгу автора

человека, а также их мужья-жены или любовники и дети.
Для себя она не бронировала дополнительных мест.
Джек Эмерсон решил, что лучше провести встречу выпускников в октябре, а
не в июне. Он опросил всех и выяснил, что поскольку в июне у многих дети
заканчивают средние и высшие школы, приехать им будет сложно.
Джин получила по почте бейдж - нагрудную карточку с именем, украшенным
вензелями, и фотографией, сделанной в последний год учебы. Вместе с бейджем
прислали расписание на выходные: вечер пятницы - фуршет в неформальной
обстановке и ужин; суббота - завтрак, поездка в Вест-Пойнт, футбольный матч
Армия - Принстон, а затем фуршет и официальный банкет. В воскресенье
предполагался заключительный полдник в Стоункрофте, но после смерти Элисон
решили провести утреннюю поминальную службу в ее честь. Ее похоронили на
кладбище рядом с академией, и службу собирались устроить рядом с могилой.
Элисон завещала крупную сумму фонду поощрительных стипендий
Стоункрофта, что и стало основной причиной спешно спланированной поминальной
церемонии.
Джин медленно ехала по городу. Мэйн-стрит совсем не изменилась,
подумала она. Прошло много лет с тех пор, как она была здесь последний раз.
Тем же летом, когда она окончила Стоункрофт, ее родители окончательно
разошлись, продали дом и разъехались. Отцу теперь принадлежал отель на
Мауи*. Мать вернулась в Кливленд, где она выросла, и вышла там замуж за
своего школьного друга. "Моей самой большой ошибкой стало то, что я не вышла
за Эрика тридцать лет назад", - сказала она на свадьбе.
______________
* Мауи - один из Гавайских островов.

А что это дало мне? - подумала Джин. По крайней мере, их разрыв
позволил ей благополучно распрощаться с Корнуоллом.
Она подавила желание свернуть на Маунтин-роуд и проехать мимо своего
бывшего дома. Может, как-нибудь на выходных, но не сейчас, решила она. Через
три минуты она остановилась у дверей "Глен-Ридж Хауз", и швейцар, сияя
профессионально-дружелюбной улыбкой, распахнул дверь машины со словами:
"Добро пожаловать домой". Джин открыла багажник и смотрела, как достают ее
сумки и чемоданы.
- Вы можете пойти зарегистрироваться, - проговорил швейцар. - Мы
позаботимся о вашем багаже.
В вестибюле было тепло и уютно - мягкие ковры, удобные кресла. Конторка
портье находилась слева, а наискосок от нее Джин увидела бар, где участники
празднества уже устроили предварительную вечеринку.
Над столом висел транспарант с приветствием выпускникам Стоункрофта.
- Добро пожаловать домой, мисс Шеридан, - портье, мужчина лет
шестидесяти, одарил ее сияющей белозубой улыбкой. Его неудачно покрашенные
волосы в точности соответствовали полированной вишневой конторке. Когда Джин
подавала ему свою кредитку, ей пришла в голову нелепая мысль: не отломил ли
он кусочек от стола, чтобы показать своему парикмахеру? Джин не была готова
к общению с бывшими одноклассниками и надеялась, что по пути в лифт ее никто
не остановит. Ей нужно минимум полчаса, чтобы принять душ и переодеться, а
потом она нацепит бейдж с фотографией зажатой, угрюмой девушки, которой она
была в восемнадцать лет, и присоединится к остальным на вечеринке.
Не успела она взять ключ от номера и отвернуться, как портье сказал: