"Мэри Хиггинс Кларк. Ты обратилась в лунный свет" - читать интересную книгу автора

комната была приготовлена для падчерицы.
Содержимое большой спальни было разбросано. Шкатулка для
драгоценностей из розовой кожи, точно такая же, как он подарил своей жене
на Рождество, была открыта, а бижутерия рассыпана по поверхности кленового
комода.
Брауэр решил расспросить друзей Нуалы о ценностях, которые могли у нее
быть.
В разоренной спальне убитой он пробыл подольше. Тот, кто это сделал,
не был просто вором или наркоманом-грабителем, решил он. Преступник что-то
искал. "Или преступница", - подумал он. Очевидно, что Нуала Моор
почувствовала опасность. По всему было видно, что она спасалась бегством,
когда ее ударили сзади. Это могли сделать и мужчина, и женщина. Тут не
требовалось большой силы.
Брауэр заметил кое-что еще. Моор вероятно готовилась к обеду, а это
означало, что она стояла на кухне, когда появился преступник. Она побежала
от него в столовую, поскольку путь к кухонной двери был перекрыт.
Преступник, вероятно, пришел этим путем, а поскольку признаков взлома не
было, значит, дверь была не заперта. Если, конечно, миссис Моор сама не
впустила злодея. Брауэр отметил, что надо проверить надежность замка.
Но ему все же пора поговорить с гостями. Он оставил сыщика Хаггерти
дожидаться следователя.


11

- Нет, благодарю вас, - сказала Мэги, указательными пальцами сжимая
виски. Она слабо сознавала, что с утра ничего не ела, почти десять часов,
но от мысли о еде у нее перехватило горло.
- Может, чашечку чая, Мэги?
Она подняла глаза и увидела доброе участливое лицо Ирмы Вудз, соседки
Нуалы. Легче было кивнуть в знак согласия, чем продолжать сопротивляться.
И, к ее удивлению, чашка согрела ей пальцы, а горьковатый чай приятно
разлился в груди.
Они находились в гостиной большого дома Вудзов. Семейные фотографии
были расставлены повсюду - на столах, тумбочках н на камине. "Наверное,
дети, внуки", - подумала она. Хозяева были ровесниками Нуалы.
Несмотря на потрясение, Мэги подумала, что ей надо обратить внимание
на гостей. Среди них был доктор Вильям Лейн, директор "Латам Мейнор", где
располагался местный дом престарелых. Крупный, лысеющий мужчина лет
пятидесяти, доктор Лейн был приятно обходителен в выражении соболезнования.
Он пытался предложить ей легкое успокоительное, но Мэги отказалась. Даже
самое слабое успокоительное действовало на нее одуряюще в течение
нескольких дней.
Мэги заметила, что как только хорошенькая жена доктора Лейна Одиль
что-нибудь произносила, ее руки начинали двигаться.
- Нуала приходила навестить свою подругу Грету Шипли почти каждый
день, - объясняла она, делая пальцами манящее движение, потом покачала
головой и сложила пальцы, словно в молитве. - Грета не вынесет этого, не
вынесет, - не переставала повторять она.
Она произнесла это несколько раз, и Мэги взмолилась, чтобы она не