"Артур Кларк. Тише, пожалуйста" - читать интересную книгу автора

пробрался в него, чтобы отключить аппарат. Взрыв услышали по всему
колледжу.
- _Взрыв_? - ахнул кто-то.
- Разумеется. Я содрогаюсь при мысли о том, что все мы чудом избежали
гибели. Еще десяток децибелов, пара лишних микрофонов, и он мог произойти,
когда зал был еще полон. Считайте, если желаете, примером неумолимости
провидения то, что при взрыве погиб лишь изобретатель. Возможно, оно и к
лучшему: по крайней мере, он погиб в момент своего триумфа и прежде, чем
до него добрался декан факультета.
- Да хватит морали. Что случилось-то?
- Что ж, я уже упоминал, что Фентон был весьма слаб в теории. Если бы
он провел математический расчет глушителя, то обнаружил бы свою ошибку.
Видите ли, проблема в том, что нельзя _уничтожить_ энергию. Даже когда
один волновой пакет гасится другим. Вся нейтрализованная энергия
просто-напросто _накапливается в другом месте_. Представьте, что вы
подмели в комнате пол и в ней стало чисто - но лишь потому, что весь мусор
вы замели под ковер.
Если внимательно проанализировать теорию, то станет ясно, что аппарат
Фентона был не столько глушителем, сколько _накопителем_ звука. И все
время, пока был включен, поглощал звуковую энергию. И на том представлении
он просто-напросто ею захлебнулся. Вы меня лучше поймете, если просмотрите
партитуру оперы. А к музыке, само собой, добавился издаваемый зрителями во
время паники шум - вернее, шум, который они _пытались_ издать. Суммарное
количество энергии было огромным, а бедному глушителю приходилось всю ее
накапливать. Где она копилась? Ну, я не видел его схемы... скорее всего в
конденсаторах блока питания. И к тому времени когда Фентон решил выключить
аппарат, тот превратился во взведенную бомбу. Звук его приближающихся
шагов оказался последней соломинкой, и переполненный энергией аппарат не
выдержал. Он взорвался.
Некоторое время все молчали - вероятно, в знак уважения к памяти
покойного мистера Фентона. Потом через круг слушателей протолкался Эрик
Мэйн, который последние десять минут что-то бормотал в углу, сидя над
расчетами. Он воинственно помахивал перед собой листком бумаги.
- Эй! - воскликнул он. - Я был прав с самого начала. Эта штука не могла
работать. Зависимость между фазой и амплитудой...
Парвис небрежно отмахнулся.
- Как раз это я и объяснял, - терпеливо произнес он. - Вы бы лучше
слушали. Как жаль, что бедняга Фентон узнал о своей ошибке столь
трагически.
Он взглянул на часы и почему-то сразу заторопился.
- Господи! Мне пора бежать. Напомните как-нибудь, чтобы я рассказал,
какие поразительные вещи можно увидеть в новый протонный микроскоп. Это
еще более замечательная история.
Он уже подошел к двери, и лишь тогда Джордж Уитли опомнился.
- Послушайте, - подозрительно сказал он. - Почему же мы никогда не
слышали об этой истории?
Парвис остановился на пороге, и его трубка забулькала, точно ей тоже
передалось нетерпение владельца. Он обернулся.
- А что нам еще оставалось делать? - ответил он. - Мы не желали
скандала. "О мертвых или хорошее, или ничего", сами понимаете. К тому же