"Вслепую" - читать интересную книгу автора (Слотер Карин)

16

Лена потерла лицо, пытаясь хоть немного прийти в себя. Она уже час сидела на стуле у двери в палату Джулии Мэтьюс, едва живая. Она сильно устала, со дня на день ожидалась менструация. Брюки сваливались от недоедания. Утром пристегнула кобуру и обнаружила, что та болтается из стороны в сторону.

Лена знала, что ей надо поесть и вернуться к нормальной жизни, а не истязать себя каждый день, словно он последний. Пока она не могла себе и представить, что, как обычно, будет вставать каждое утро, идти на пробежку. Ей не хотелось заходить в «Криспи крим» и пить кофе с другими следователями, а потом упаковывать ленч и где-то обедать. При виде еды ее тошнило. Сразу приходила мысль: Сибилл уже никогда есть не будет. Лена жива, а Сибилл умерла. Бессмыслица.

Оглядев коридор, Лена сделала глубокий вдох. Джулия Мэтьюс была единственной пациенткой в тот день, что облегчало работу. Помимо медсестры, некогда работавшей в Огасте, на этаже больше никого не было.

Лена встала, чтобы размяться. Мозги не соображали, словно она упилась спиртным. Движение – единственный способ бороться со ступором. Тело ломило от бессонной ночи, из головы по-прежнему не выходил образ Сибилл на столе в морге, с другой стороны, она отчасти радовалась, что появилась еще одна жертва. Ей хотелось войти в палату к Джулии Мэтьюс, встряхнуть ее за плечи, заставить рассказать, кто это сделал, кто убил Сибилл, но Лена знала, что ничего не добьется.

Она уже несколько раз заходила проверить девушку. Та хранила молчание, не отвечала даже на самые простые вопросы. Нужна ли еще одна подушка? Позвать кого-нибудь?

Испытывая жажду, Джулия показала на графин на столе, не произнося ни слова. Взгляд оставался остекленевшим, поскольку из организма еще не вышел наркотик. Зрачки расширены, словно она слепая. Слепая, как Сибилл. С той разницей, что у Джулии это пройдет. Джулия Мэтьюс снова будет видеть. Она поправится. Вернется в колледж, найдет новых друзей, в один прекрасный день встретит любимого человека, родит детей. Воспоминания о произошедшем навсегда останутся в ее подсознании, но по крайней мере она будет жить. У нее есть будущее. Поэтому Лена злилась на девушку. Она не раздумывая обменяла бы жизнь Джулии Мэтьюс на жизнь сестры.

Со звонком открылась дверь лифта, и Лена машинально коснулась револьвера. В коридоре появились Джеффри и Ник Шелтон, за ними – Фрэнк и худощавый подросток, словно только из школы. Лена опустила руку и пошла к ним навстречу, решив, что не позволит такой толпе войти в маленькую палату к девушке, которую недавно изнасиловали. Тем более одурманенной наркотиками.

– Как она? – спросил Джеффри.

Лена проигнорировала вопрос.

– Вы ведь не собираетесь войти сразу все?

Судя по выражению его лица, собирались.

– Она до сих пор молчит, – сказала Лена. – Не произнесла ни слова.

– Может, войдем только мы вдвоем? – предложил Джеффри. – Извини, Марк.

Молодой человек не возражал.

– Я уже рад тому, что меня вытащили из кабинета.

Джеффри подхватил Лену под локоть и повел к палате.

– Состояние стабильное?

– Да.

Джеффри остановился у двери.

– А сама ты как?

– В порядке.

– Мне почему-то кажется, что родители захотят перевести дочь в Огаст. Поедешь с ней?

Лена собралась было запротестовать, однако покорно кивнула, чего раньше никогда не делала. Может, ей пойдет на пользу покинуть город. Через пару дней Хэнк вернется в Рис. В пустом доме станет совсем тоскливо.

– Начнешь ты, – сказал Джеффри. – Если ей будет проще разговаривать с тобой, я вообще не буду вмешиваться.

– Хорошо, – кивнула Лена, одобрив стандартный подход.

Любая изнасилованная девушка меньше всего хочет обсуждать свое несчастье с мужчиной. Как единственная женщина в команде следователей, Лена уже проводила несколько допросов в такой ситуации. Однажды ее даже вызвали в Мэйкон, чтобы поговорить с бедняжкой, которую жестоко избил и изнасиловал сосед. Тем не менее Лене стало не по себе при мысли, что сейчас снова придется задавать вопросы на эту тему.

– Готова? – спросил Джеффри.

– Да.

Он открыл дверь и впустил Лену первой. Джулия Мэтьюс спала, но проснулась от шума. Она еще не скоро сможет спать спокойно.

– Хочешь воды? – спросила Лена, подходя к кровати, и взяла графин. Наполнив стакан, вставила в него соломинку, чтобы было удобнее пить.

Джеффри остался у двери, не желая вторгаться в личное пространство девушки.

– Я начальник полиции Толливер, Джулия, – представился он. – Помнишь, я заходил сегодня утром?

Она медленно кивнула.

– Ты приняла наркотик пол названием белладонна. Слышала о таком?

Она отрицательно повела головой из стороны в сторону.

– Иногда он вызывает потерю голоса. Ты можешь говорить?

Девушка открыла рот, и оттуда вырвался хриплый звук. Она зашевелила губами, пытаясь произнести слово. Джеффри подбадривающе улыбнулся.

– Скажешь мне свое имя?

Она снова открыла рот и тихо выдавила:

– Джулия.

– Молодец, – похвалил Джеффри. – Это Лена Адамс. Ты ее уже знаешь, верно?

Джулия кивнула, посмотрев на Лену.

– Она задаст тебе пару вопросов, ладно?

Вспомнив прежний опыт, Лена начала, как умела:

– Джулия… – Лена пододвинула стул к кровати. – Нам надо знать, можешь ли ты рассказать что-нибудь о том, что с тобой произошло.

Девушка закрыла глаза. Губы задрожали, она молчала.

– Ты была с ним знакома, солнышко?

Она покачала головой.

– Это кто-то из твоего класса? Ты видела его в колледже?

Потекли слезы.

– Нет, – наконец произнесла она.

Лена коснулась ее руки, тонкой и хрупкой, как у Сибилл в морге. Стараясь не думать о сестре, сказала:

– Давай поговорим о его волосах. Помнишь, какого они были цвета?

Снова отрицательно покачала головой.

– Татуировки? Родимые пятна?

– Нет.

– Я знаю, это сложно, милая, но нам необходимо выяснить, что произошло. Надо поймать преступника, чтобы он не причинил вреда кому-нибудь еще.

Джулия не открывала глаз. В палате стояла невыносимая тишина. В таком молчании ей почему-то становилось тревожно. Вдруг Джулия хриплым голосом произнесла:

– Он обманул меня.

Лена прикусила язык, чтобы дать ей возможность продолжить.

– Он обманул меня, – повторила Джулия, жмуря глаза еще сильнее. – Я была в библиотеке.

Лена подумала о Райане Гордоне. Сердце ёкнуло. Неужели она ошиблась насчет него? Способен ли он на такое зверство? Может, Джулия сбежала, пока он находился в тюрьме?

– У меня была контрольная, – продолжила Джулия. – И я осталась заниматься допоздна.

Она судорожно задышала.

– Давай сделаем несколько глубоких вдохов, – предложила Лена и подала пример. – Вот, молодец. Не волнуйся.

Девушка начала плакать всерьез.

– Там был Райан.

Лена взглянула на Джеффри. Он внимательно смотрел на Мэтьюс, нахмурив брови. Лена прекрасно понимала, о чем он думает.

Джулия кивнула и потянулась к стакану воды.

– Давай, – сказала Лена и помогла ей приподняться. Девушка сделала несколько глотков и, упав на подушку, снова уставилась в окно.

Лена едва сдерживалась. Ей хотелось силой заставить ее говорить. Она не понимала, отчего Мэтьюс так медлит. Будь она на месте пострадавшей, выдала бы уже все подробности. Лена заставила бы следователей найти преступника. Она бы не успокоилась, пока не придушила его собственными руками.

Лена досчитала до двадцати, давая Джулии время. То же самое она делала, допрашивая Райана Гордона. Верный прием, чтобы создать видимость спокойствия. Досчитав до пятидесяти, Лена спросила:

– Райан был там?

Джулия кивнула.

– В библиотеке?

Снова кивок.

Лена погладила ее по плечу. Ровным тоном, с настойчивой ноткой она продолжила:

– Ты видела Райана в библиотеке. Что произошло дальше?

– Мы недолго говорили, и я решила вернуться в общежитие.

– Ты сердилась на него?

Джулия встретилась с Леной взглядом. Между ними возникло некое молчаливое понимание. Да, Райан манипулировал своей подругой, и та хотела вырваться из-под его контроля. Но каким бы ублюдком ни был Райан Гордон, он не способен надругаться над собственной девушкой.

– Вы поссорились? – спросила Лена.

– Мы почти помирились.

– Почти, но не совсем? – уточнила Лена, догадываясь, что произошло в библиотеке тем вечером.

Она представила, как Райан Гордон пытается выбить из нее обещание верности. Джулия наконец поняла, что за тип ее друг. Увидела его в истинном свете. Но ее поджидал некто более порочный, чем Гордон.

– Ты вышла из библиотеки, и что потом? – спросила Лена.

– Там стоял мужчина, – ответила она. – По пути к общежитию.

– По какой дороге ты шла?

– По дальней, вокруг сельскохозяйственного крыла.

– Около озера?

Джулия покачала головой:

– С другой стороны.

Лена ждала, когда она продолжит.

– Я натолкнулась на него, и он уронил свои книги, а я уронила мои.

Ее голос стих, но дыхание громко раздавалось в небольшой палате. Девушка задыхалась.

– Ты увидела его лицо?

– Не помню. Он уколол меня.

Лена нахмурилась:

– Уколол шприцем?

– Я почувствовала укол, не видела.

– Где?

Джулия приложила руку к левому бедру.

– Он в этот момент был за спиной? – спросила Лена, подумав, что преступник должен быть левшой, как и в случае с Сибилл.

– Да.

– И затем он забрал тебя? – продолжила Лена. – Он столкнулся с тобой, ты почувствовала укол, и он куда-то тебя увез?

– Да.

– В машине?

– Не помню. Я очнулась в подвале.

Она закрыла лицо рукой и зарыдала.

– Все позади, – утешала Лена, коснувшись ее руки. – Хочешь, закончим разговор?

В комнате снова повисла тишина: слышно было лишь дыхание Джулии. Когда она заговорила снова, голос превратился в хриплый, едва уловимый шепот:

– Он меня изнасиловал.

У Лены ком застрял в горле. Она знала это, но произнесенные слова потрясли. Лене стало тошно, хотелось, чтобы Джеффри испарился. Начальник догадался и кивнул в сторону двери. Она вывела губами «да», и он вышел.

– Ты помнишь, что было потом? – спросила Лена.

Джулия посмотрела в сторону Джеффри.

– Ушел, – сказала Лена, стараясь придать голосу уверенность. – Здесь только мы, Джулия. Ты и я. В нашем распоряжении хоть весь день. Неделя, год. – Она сделала паузу, давая девушке оценить услышанное. – Только помни, что чем раньше мы узнаем все подробности, тем быстрее сможем его остановить. Ты ведь не хочешь, чтобы он причинил ту же боль еще одной девушке?

Джулия вздрогнула от последнего вопроса, как Лена и рассчитывала. Следователь иногда должен быть жестким, иначе жертва насилия уйдет в себя и замолчит.

Девушка всхлипнула.

– Я не хочу, чтобы такое повторилось.

– Я тоже, – поддержала Лена. – Ты должна рассказать мне, что он сделал с тобой. Ты хоть раз видела его лицо?

– Нет, – ответила девушка. – То есть да, но я не смогу опознать. Ничего перед глазами. Все время было так темно. Совсем без света.

– Ты уверена, что это подвал?

– Там пахло, – сказала она. – Плесенью. И я слышала как капает вода.

– Вода? – переспросила Лена. – Из крана, или журчало озеро?

– Из крана. Скорее всего из крана. Такой звук… – закрыла глаза и словно очутилась там. – Металлический, резкий. Кап, кап, кап… беспрерывно. Не останавливаясь.

Джулия болезненно поморщилась.

– Давай вернемся в колледж, – предложила Лена. – Ты почувствовала укол в бедро… а потом что? Какая у него была машина?

Девушка покачала головой:

– Не помню. Я собирала книги, а в следующий миг я была, я была… – Голос сошел на нет.

– В подвале, – подсказала Лена. – Что это было за место?

– Темное.

– Ты ничего не рассмотрела?

– Я не могла открыть глаза. Они не открывались. – Девушка говорила так тихо, что Лене пришлось напрягать слух. – Я летела.

– Летела?

– Я держалась на поверхности воды. Я слышала, как волны бьют о берег океана.

Лена сделала глубокий вдох и медленный выдох.

– Ты лежала на спине, когда он взял тебя?

Джулия зарыдала.

– Милая моя, он белый? Черный? Можешь сказать?

– Я не могла открыть глаза. Он говорил со мной. Его голос… – Губы Джулии дрожали, лицо раскраснелось. Слезы текли ручьем, покрывая щеки. – Он сказал, что любит меня. – Она стала в панике хватать ртом воздух. – Целовал. Его язык…

Она умолкла и зарыдала.

Лена сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. Нельзя слишком сильно давить на бедняжку.

– У тебя на руках отверстия. Он вставил что-то тебе в руки и ноги.

Джулия посмотрела на бинты, словно видела их впервые.

– Да. Я проснулась, а руки прибиты гвоздями. Гвозди входили насквозь, но больно не было.

– Ты лежала на полу?

– Наверное. Такое ощущение… – Она подбирала слова. – Такое ощущение, что меня подвесили. Я летела. Как он сделал, чтобы я летала? Я летала?

Лена охрипла от волнения.

– Нет. Джулия, в твоей жизни не было новых людей, в колледже или в городе, в присутствии которых тебе становилось бы неуютно? Может, тебе казалось, что за тобой наблюдают?

– За мной до сих пор наблюдают, – ответила та, повернувшись к окну.

– За тобой наблюдаю я, – сказала Лена, коснувшись руками ее лица. – Я наблюдаю за тобой, Джулия. Больше тебе никто не причинит вреда. Понимаешь? Никто.

– Мне страшно, – призналась девушка, и опять потекли слезы. – Он видит меня. Я знаю, что он меня видит.

– Здесь только мы вдвоем, – заверила Лена, и ей показалось, что она разговаривает с Сибилл, убеждает сестру, что позаботится о ней. – Когда поедешь в Огаст, я буду сопровождать тебя. Я ни на секунду не выпущу тебя из виду. Веришь?

Почему-то Джулия испугалась еще больше.

– Зачем мне в Огаст? – хрипло спросила она.

– Это еще не точно, – ответила Лена, поднеся к ее губам стакан. – Скоро придут твои родители. Ни о чем не беспокойся. Поправляйся.

Девушка поперхнулась, вода потекла по шее и на постель. С тревогой она широко раскрыла глаза.

– Зачем меня перевозят? Что должно произойти?

– Тебя никуда не перевезут, если ты не хочешь, – сказала Лена. – Я поговорю с твоими родителями.

– С родителями?

– Они скоро приедут, – успокаивала Лена. – Все в порядке.

– Они знают? – спросила Джулия, и голос ее задрожал. – Вы все рассказали им?

– Нет. Детали им неизвестны.

– Только не говорите папе! – зарыдала девушка. – Не скажете? Ему нельзя знать. Нельзя.

– Ты не сделала ничего плохого, Джулия, твоему отцу не в чем тебя винить.

Джулия замолчала. Потом она снова посмотрела в окно, по щекам струились слезы.

– Все хорошо, – повторила Лена, доставая платок из коробки на столе.

Она наклонилась над девушкой, промокая воду с подушки. Меньше всего ей стоит думать о реакции отца. Лена уже имела дело с жертвами насилия и знала, как срабатывает чувство вины. Пострадавшая обычно винит только себя.

Раздался странный звук, чем-то знакомый. Слишком поздно Лена поняла, что это ее револьвер.

– Отойди, – прошептала Джулия.

Она едва удерживала револьвер забинтованными руками. Направила его на Лену, затем на себя, пытаясь ухватить понадежнее. Лена взглянула на дверь с мыслью позвать Джеффри, однако девушка предупредила:

– Не смей.

Лена подняла руки, тем не менее не отступила назад. Она знала, что предохранитель не снят, но поняла, что Джулии хватит двух секунд, чтобы справиться с ним.

– Дай мне револьвер, – велела Лена.

– Ты ничего не понимаешь, – сказала девушка. – Ты не понимаешь, что он со мной сделал, как он…

Она едва держала револьвер, однако дуло было наставлено на Лену, а палец лежал на спусковом крючке. Лену бросило в холодный пот при мысли, что она не уверена, в каком положении предохранитель. Наверняка она знала только то, что револьвер заряжен. Стоит снять предохранитель, нажать на крючок…

Лена пыталась говорить спокойным голосом:

– Что, солнышко? Что я не понимаю?

Джулия приставила револьвер к подбородку. Пальцы не слушались, и она его чуть не уронила.

– Не делай этого! – взмолилась Лена. – Пожалуйста, отдай мне револьвер. Он заряжен.

– Я знаю.

– Джулия, пожалуйста, – продолжила Лена, ни на секунду не прерывая разговор. – Послушай меня.

На лице девушки появилась легкая улыбка.

– Папа брал меня с собой на охоту. Он разрешал мне чистить ружья.

– Джулия…

– Когда я была там, – ее затрясло, – когда я была с ним…

– С мужчиной? С мужчиной, который тебя выкрал?

– Ты не знаешь, что он сделал, – сказала Джулия жестко, – какие вещи. Я не могу сказать тебе.

– Господи, бедная моя девочка…

Лена хотела придвинуться ближе, но Джулия Мэтьюс решительнее нацелила на себя оружие.

– Я не позволю ему снова обидеть тебя, Джулия. Даю слово.

– Ты не понимаешь, – зарыдала Джулия.

Она едва удерживала в руках револьвер, но на таком близком расстоянии это не имело значения.

– Милая, пожалуйста, не надо, – сказала Лена, бросив взгляд на дверь.

По ту сторону стоял Джеффри. Если бы дать ему знак так, чтобы Джулия не заметила.

– Не смей, – предупредила девушка, словно прочитав мысли.

– Не стоит этого делать, – убеждала Лена.

Она старалась придать своему голосу твердость, хотя только в учебниках читала о подобных ситуациях. Ей никогда раньше не приходилось отговаривать кого-либо от самоубийства.

– Как он касался меня, – произнесла Джулия. – Как он целовал меня. – Она затихла. – Тебе не понять.

– Чего? – спросила Лена, медленно протягивая руку к револьверу. – Чего мне не понять?

– Он… – Джулия остановилась, издав гортанный звук, – Он занимался со мной любовью.

– Он…

– Он занимался со мной любовью, – повторила она, и ее шепот эхом прошелся по палате. – Знаешь, что это такое? – спросила она. – Он все время говорил, что не причинит мне боли. Он хотел любить меня. И любил.

Лена открыла рот, но ничего не смогла сказать. Она не верила своим ушам.

– Что ты несешь? – спросила она, давая себе отчет, насколько грубо звучит фраза. – Что ты имеешь в виду?

– Он занимался со мной любовью, – повторила Джулия. – Как он касался меня…

Лена непроизвольно затрясла головой, переспросила:

– Ты хочешь сказать, что тебе понравилось?

Раздался щелчок: Джулия сняла предохранитель. Лена хоть и оцепенела от ее откровения, но протянула руку за секунду до того, как девушка спустила курок. И едва успела отвернуться от взорвавшейся головы Джулии Мэтьюс.

Вода в душе колола кожу иглами. Жжение не причиняло неудобства. Весь организм онемел, потерял чувствительность. Ноги подкосились, и Лена скользнула на дно ванны. Подтянула колени к груди, закрыла глаза; вода била по лицу и плечам. Лена опустила голову, чувствуя себя тряпичной куклой. Капли застучали по макушке, – и пусть. Она была опустошена. Не осталось ни одной вещи в жизни, которая имела бы хоть какое-то значение: плевать на работу, плевать на Джеффри, плевать на Хэнка, плевать на себя.

Джулия Мэтьюс умерла. Как и Сибилл.

А она?

Вода стала совсем холодной, защипала кожу. Лена выключила душ, взяла полотенце, но вытираться не стала. Тело словно осталось грязным, хоть она и мылась второй раз за последние пять часов. Во рту стоял странный привкус. То ли ей казалось, то ли на самом деле он появился, когда Джулия спустила курок.

– Ли? – позвал ее снаружи Хэнк.

Лена вздрогнула.

– Я выйду через минуту.

Выдавила пасту на щетку. Посмотрела на себя в зеркало. Сегодня сходство с Сибилл пропало. В ней ничего не осталось от сестры.

Лена спустилась на кухню в халате и тапочках. У двери оперлась рукой о стену, почувствовав головокружение и тошноту. Она заставляла себя двигаться, иначе можно уснуть и никогда не проснуться. Тело молило об отдыхе, болело, однако Лена знала: как только голова коснется подушки, вся сонливость улетучится, перед глазами возникнет образ Джулии Мэтьюс за мгновение до самоубийства. Девушка смотрела на Лену, когда спустила курок. Их взгляды были прикованы друг к другу, и в одном из них вдруг погасла жизнь.

Хэнк сидел за кухонным столом, пил колу. Когда она вошла, он поднялся. Лене стало стыдно. Она еще держала себя в руках, пока Фрэнк вез ее домой. Не сказала напарнику ни слова, не объяснила, почему заляпана серым веществом, словно воском. В нагрудный карман попали кусочки кости, по лицу и шее будто до сих пор стекала кровь. И только закрыв за собой дверь, Лена разрыдалась. Присутствие Хэнка обостряло чувство стыда, он обнимал ее, утешал… Лена не узнавала себя. Она не подозревала, что может быть такой слабой.

– Уже стемнело.

– Ты спала совсем немного. – Хэнк направился к плите.

– Хочешь чаю?

– Да, – ответила Лена.

Она не спала. Закрывая глаза, она возвращалась в тот ужас. Если никогда не спать, то все будет хорошо.

– Звонил начальник, спрашивал, как ты, – сообщил Хэнк.

– О, – произнесла Лена, сев за стол и поджав под себя ноги.

Интересно, что думает сейчас Джеффри. Он ждал в коридоре, пока она его позовет, и тут раздался выстрел. Какое у него было лицо, когда он влетел в палату!.. Лена стояла, склонившись над Джулией, забрызганная кровью. Джеффри помог ей выпрямиться, проверяя, не ранена ли она сама.

Лена в это время молча смотрела на то, что осталось от Джулии Мэтьюс. Девушка выстрелила под подбородок, раздробив себе затылок. Стена над кроватью была заляпана красным и серым. В стене осталась выбоина от пули. Джеффри заставил Лену рассказать прямо на месте все подробности, что она узнала от жертвы. Он задавал бесконечные вопросы, а у нее дрожали губы, не давая говорить.

Лена обхватила голову руками, невольно слушая, как Хэнк наполняет водой чайник, как щелкает зажигалка, как загорается огонь на плите.

Хэнк сел перед ней.

– Лена.

– Не знаю, – ответила она невпопад, и собственный голос прозвучал откуда-то издалека.

Выстрел раздался прямо у нее под ухом. Сейчас звон в ушах наконец прекратился, но звуки отдавались глухой болью.

– Знаешь, что я тут подумал? – Хэнк отклонился на спинку стула. – Помнишь, ты однажды упала с крыльца?

– Да.

– Ну, – он пожал плечами, почему-то улыбаясь, – тебя толкнула Сибилл.

– Да?

– Она толкнула тебя. Я видел, – подтвердил Хэнк.

– Она столкнула меня с крыльца? – Лена покачала головой – Наоборот, она пыталась меня удержать.

– Она не видела, Ли. Откуда она могла знать, что ты падаешь?

Лена зашевелила губами. Он прав.

– Мне наложили на ногу шестнадцать швов.

– Я помню.

– Неужели это она толкнула меня? – переспросила Лена, повысив голос. – Почему?

– Не знаю. Может, просто баловалась, – усмехнулся Хэнк, – Ты так орала… Я думал, сбегутся все соседи.

– Да они не прибежали бы даже на пулеметную очередь, – возразила Лена.

Соседи Хэнка Нортона привыкли ко всяческому шуму из его дома и днем и ночью.

– А помнишь, на пляже?.. – начал Хэнк.

Лена посмотрела на него, пытаясь понять, о чем он.

– Что на пляже?

– Ты не могла найти свой надувной матрац.

– Красный? – уточнила Лена. – Можешь не говорить, она нечаянно скинула его с балкона.

– Нет, – усмехнулся Хэнк. – Она потеряла его в бассейне.

– Как можно потерять надувной матрац в бассейне?

Хэнк махнул рукой;

– Наверное, его забрал какой-нибудь ребенок. Суть в том, что он принадлежал тебе. Ты просила Сибилл не брать его, а она не послушалась, взяла и потеряла.

– Зачем ты мне все это рассказываешь? – спросила Лена.

Хэнк пожал плечами:

– Не знаю. Просто я вспоминал ее сегодня утром. Помнишь рубашку, что ты так долго носила? С зелеными полосками?

Лена кивнула.

– Она до сих пор хранила ее.

– Не может быть, – удивилась Лена. Они сражались за эту рубашку, пока Хэнк не уладил спор, кинув монетку. Зачем она ее хранила?

– На самом деле тогда она досталась ей.

Лена уставилась на дядю, не зная, что сказать. Он встал, вынул из шкафчика кружку.

– Хочешь побыть одна, или мне остаться?

Лена помолчала. Ей необходимо собраться с мыслями, вернуть смысл жизни, а рядом с Хэнком это невозможно.

– Ты возвращаешься в Рис?

– Я думал переночевать сегодня у Нэн, помочь ей перебрать кое-какие вещи.

Лена заволновалась:

– Она же ничего не собирается выкидывать?

– Нет, конечно, нет. Просто хочет прибраться, отделить свое от чужого. – Хэнк прислонился к стене, скрестив руки. – Не стоит заниматься этим в одиночестве.

Лена уставилась на свои руки. Под ногтями грязь. А может, кровь. Она стала грызть их, страстно желая избавиться от этой черноты.

Хэнк наблюдал за ней, затем предложил:

– Если хочешь, присоединяйся к нам.

Лена покачала головой, откусывая ноготь. Она готова была оторвать его под корень, лишь бы избавиться от запекшейся крови.

– Мне завтра рано вставать на работу, – солгала она.

– Но если передумаешь…

– Может, – пробормотала Лена.

Она почувствовала вкус крови, к удивлению, своей. Расползалась ярко-красная точка.

Хэнк встал, не отводя от нее глаз, взял пиджак со стула. Они уже не раз это проходили – старый танец с известными движениями. Хэнк делает шаг вперед, Лена – два шага назад. Не время что-либо менять.

– Позвони, если я тебе понадоблюсь, – сказал он. – Хорошо?

– М-гм, – промычала она.

Хотелось плакать, но она не могла позволить себе еще одну истерику в присутствии Хэнка.

Он словно почувствовал это, положил руку ей на плечо, поцеловал в макушку.

Лена с опущенной головой ждала, пока щелкнет входная дверь. Когда от дома отъехал автомобиль Хэнка, она глубоко вздохнула.

Из чайника шел пар, свисток пока не сработал. Лена не очень любила чай, но все же порылась в ящиках в поиске пакетиков. Нашла коробку «Тамми минт», как вдруг раздался стук в дверь.

Она подумала, что Хэнк что-нибудь забыл, однако за дверью оказался другой человек.

– О, привет, проходи, – сказала Лена и услышала пронзительный свист. Чайник. – Я сейчас.

Она выключала газ, когда почувствовала резкий укол в левое бедро.