"Артур Кларк. Встреча с медузой" - читать интересную книгу автора

атмосфере лишь через четыре часа после разряда, но радиовсплеск,
распространяясь со скоростью света, настигнет его через десятую долю
секунды.
Радиоиндикатор прощупывал весь спектр частот, но Фолкен слышал только
обычный фон атмосферных помех. Вскоре уровень шумов начал медленно
возрастать. Мощь извержения увеличивалась.
Он не ожидал, что на таком расстоянии сумеет что-либо разглядеть.
Однако внезапно над горизонтом на востоке заплясали отблески далеких
сполохов. Одновременно отключилась половина автоматических предохранителей
на распределительном щите, погас свет и умолкли все каналы связи.
Фолкен хотел пошевельнуться - не мог. Это было не только
психологическое оцепенение, конечности не слушались его, и больно кололо
все тело. Хотя электрическое поле никак не могло проникнуть в
экранированную кабину, приборная доска излучала призрачное сияние, и слух
Фолкена уловил характерное потрескивание тлеющего разряда.
Очередью резких щелчков сработала аварийная система. Снова включились
предохранители, загорелся свет, и оцепенение прошло так же быстро, как
возникло.
Удостоверившись, что все приборы работают нормально, Фолкен живо
повернулся к иллюминатору.
Ему не надо было включать контрольные лампы - стропы, на которых
висела кабина, словно горели. От стропового кольца и до пояса "Кон-Тики"
протянулись во мраке яркие, голубые с металлическим отливом струи. И вдоль
нескольких струй медленно катились ослепительные огненные шары.
Картина была до того чарующей и необычной, что не хотелось думать об
опасности. Мало кто наблюдал шаровые молнии так близко. И ни один из тех,
кто встречался с ними в земной атмосфере, летя на водородном аэростате, не
уцелел. Перед внутренним взором Фолкена в который раз пробежали страшные
кадры старой кинохроники - аутодафе цеппелина "Гинденбург", подожженного
случайной искрой при швартовке в Лейкхерсте в 1937 году. Но здесь такая
катастрофа исключена, хотя в оболочке над головой Фолкена было больше
водорода, чем в последнем цеппелине. Пройдет не один миллиард лет, прежде
чем кто-нибудь сможет развести огонь в атмосфере Юпитера. Скворча, как
сало на горячей сковороде, ожил канал микрофонной связи.
- Алло, "Кон-Тики", ты слышишь нас? "Кон-Тики" - ты слышишь?
Слова были сильно искажены и будто изрублены. Но понять можно. Фолкен
повеселел. Контакт с миром людей восстановлен...
- Слышу, - ответил он. - Роскошный электрический спектакль - и
никаких повреждений. Пока.
- Слава богу. Мы уже думали, что потеряли тебя. Будь другом, проверь
телеметрические каналы третий, седьмой и двадцать шестой. И наведи получше
вторую камеру. И нас что-то смущают показания наружных датчиков
ионизации...
Фолкен неохотно оторвался от пленительного фейерверка вокруг
"Кон-Тики". Все же изредка он поглядывал в иллюминаторы. Первыми пропали
шаровые молнии - они медленно разбухали и, достигнув критической величины,
беззвучно взрывались. Но еще и час спустя все металлические части на
оболочке кабины окружало слабое сияние. А радио продолжало потрескивать
половину ночи.
Оставшиеся до утра часы прошли без приключений. Только перед самым