"Маркус Кларк. Осужден пожизненно " - читать интересную книгу автора

руки в карманы серых штанов.
Солнце изливало на него свои раскаленные лучи, все трещины и палубные
пазы источали запах горячей смолы, но человек ничего не замечал - он стоял
неподвижно, угрюмо глядя на сонное море. Он всегда стоял в той же позе здесь
или на другом месте во время так называемых "прогулок", разрешенных
арестантам после того, как "Малабар", скрипя всеми снастями, вышел из бурных
вод Бискайского залива и с заключенных сняли кандалы, - сто восемьдесят
каторжан, - к числу которых он принадлежал, получили возможность два раза в
день вдыхать морской воздух.
Низколобые, груболицые преступники, сидевшие на, палубе, искоса
поглядывали на одинокую фигуру и, кивая головой в его сторону,
перемигивались, но от каких-либо замечаний вслух воздерживались. В среде
преступников тоже есть свои ранги, и Руфус Доуз, приговоренный к смерти
через повешение, впоследствии замененной' пожизненной каторгой, был в их
глазах выдающейся: личностью. Его судили за ограбление и убийство лорда
Беллазиса. Сочиненная им версия о том, что он случайно наткнулся на тропинке
в Хэмпстедской Пустоши на умирающего человека, его, конечно бы, не спасла,
если бы хозяин трактира "Три испанца" не показал под присягой, что когда
умирающего спросили, является ли задержанный его убийцей, он отрицательно
покачал головой. Поэтому с молодого повесы сняли обвинение в убийстве, но
судили за ограбление; и Лондон, с интересом следивший за этим процессом,
счел осужденного счастливцем, узнав, что смертную казнь ему заменили
пожизненной каторгой.
В плавучих тюрьмах существовал обычай не разглашать преступлений,
совершенных арестантами, и держать их в тайне от товарищей с тем, чтобы
каждый, если он пожелает, а прихоть тюремщиков ему не воспрепятствует, смог
бы начать новую жизнь в принявшей его стране, где никто не упрекнет его в
преступном прошлом. Но, как это нередко бывает со многими прекрасными
правилами, их нарушают чаще, чем соблюдают, и потому почти все сто
восемьдесят арестантов знали, за какие проступки осуждены их товарищи.
Виновные в наиболее тяжких преступлениях хвастались своей изощренностью в
пороках; мелкие преступники клялись, что их вина была намного страшнее, чем
это казалось. Что же до Руфуса Доуза, то его преступление и неожиданная
отмена казни вкупе с недюжинным умом, гордым характером и физической силой
окружили его имя величественным мрачным ореолом. Этот двадцатидвухлетний
юноша, державшийся особняком в среде арестантов, вызывал у них уважение и
восхищение. Самые отпетые посмеивались за глаза над его изысканными
манерами, но при встрече с ним лицом к лицу угодничали и пресмыкались, ибо
на тюремном корабле самый крупный преступник - величайший герой, и
единственный знак доблести, почитаемый в этом отвратительном содружестве, -
это Орден Петли, даруемый рукой палача.
Молодой человек на корме, увидев высокую фигуру арестанта,
прислонившегося к фальшборту, обрадовался возможности придраться к нему и
тем самым нарушить монотонное течение дня.
- Эй, ты, не загораживай трап! - крикнул он и крепко выругался.
От окрика лейтенанта Фрера арестант вздрогнул. Хотя он и не загораживал
трап, так как стоял от него в нескольких шагах, он послушно направился к
люку.
- Отдай честь, собака! - воскликнул Фрер, подойдя к перилам. - Отдай
честь, как положено, слышишь?