"Марк Туллий Цицерон. Письма к Аттику, близким, брату Квинту, М.Бруту" - читать интересную книгу автора

Новизне своего имени ты чрезвычайно поможешь славой своего красноречия.
Это всегда доставляло величайший почет. Тот, кого признают достойным быть
защитником консуляров70, не может считаться недостойным консульства. И вот,
так как ты основываешься на этой славе и всего, чего ты достиг, ты достиг с
ее помощью, приходи для произнесения речи, подготовившись так, словно на
основании твоих отдельных выступлений предстоит вынести суждение о твоем
даровании в целом.
3. Постарайся, чтобы вспомогательные средства этой способности,
которые, знаю, припасены у тебя, были в исправности и наготове, и почаще
вспоминай то, что Деметрий71 написал о прилежании и упражнениях Демосфена74,
а кроме того, многочисленные юноши, привлеченные к тебе изучением
красноречия, и преданные и многочисленные друзья, ежедневно посещающие тебя.
4. Постарайся сохранить это путем увещеваний и просьб, всячески
добиваясь того, чтобы те, кто перед тобой в долгу, поняли, что не будет
другого случая отблагодарить тебя, а те, кто в тебе нуждается, - что не
будет другого случая обязать тебя. Новому человеку также весьма может помочь
благосклонность знатных людей, а особенно консуляров. Полезно, чтобы сами
те, в круг и число которых ты хочешь вступить, считали тебя достойным этого
круга и числа.
5. Всех их нужно усердно просить, перед ними ходатайствовать и убеждать
их в том, что мы76, люди высокого рода? Итак, ты видишь, что люди самого
высокого происхождения не равны тебе, ибо они лишены сил.
8. Но, скажешь ты, Антония77 и Катилины следует опасаться. Вовсе нет:
для человека деятельного, ревностного, честного, красноречивого,
пользующегося расположением тех, кто выносит приговор, желательны такие
соперники: оба с детства убийцы, оба развратники, оба в нужде. Мы видели,
что имущество одного из них было внесено в списки, и, наконец, слышали его
клятвенное заявление, что он не может состязаться с греком перед судом в
Риме на равных началах78. Мы знаем, что его вышвырнули из сената на
основании прекрасной и справедливой оценки, данной ему цензорами. Он был
моим соперником при соискании претуры, причем друзьями его были Сабидий и
Пантера79; у него уже не было рабов, которых он мог бы выставить для
продажи; однако, занимая эту должность, он купил на подмостках для продажи
рабов подругу с тем, чтобы открыто держать ее у себя дома, а добиваясь
избрания в консулы, предпочел ограбить всех трактирщиков80 во время самого
позорного посольства, а не быть здесь и умолять римский народ81.
9. А другой82? Всеблагие боги, чем блещет он? Во-первых, такой же
знатностью. Не большей ли? Нет, но доблестью. По какой причине? Потому что
Антоний боится даже своей тени, а этот не боится даже законов, рожденный
среди нищеты отца, воспитанный среди разврата сестры, возмужавший среди
убийств граждан. Его первым шагом на государственном поприще было
умерщвление римских всадников. Ведь во главе тех галлов, которых мы помним и
кто тогда снес головы Титиниям, Нанниям и Танусиям83, Сулла поставил одного
Катилину. Находясь среди них, он своими руками убил Квинта Цецилия,
прекраснейшего человека, мужа его сестры, не принадлежавшего ни к одной
партии, всегда спокойного от природы, а также от возраста.
III. 10. Стоит ли мне теперь говорить, что консульства домогается тот,
кто на глазах у римского народа провел через весь город под ударами розог
Марка Мария84, человека самого дорогого римскому народу, привел его к
надгробному памятнику85, истязал его там всяческими пытками, живому и еще