"Элизабет Чедвик. Сокровища короля " - читать интересную книгу автора

обязан кормить пленника.
- Ну и дурак. - Аларик глянул на Николаса и рукавом почесал нос - Нам
нет нужды гоняться за тобой с луками и собаками. Моргнуть не успеешь, как
уйдешь под зыбун.
Николас пожал плечами.
- Если эта дорога так опасна, зачем же вы потащились по ней обозом?
Ехали бы кружным путем, как король Иоанн и остальные войска.
- Опасности никакой нет, если знаешь, куда идешь, - угрюмо ответил
Аларик. - Здесь проложена гать, и с нами проводник. Хоть и медленно
двигаемся, все одно к ночи доберемся до Суайнсхедского аббатства почитай
вместе с авангардом. - Устремив взгляд на дорогу, он цокнул языком, подавая
знак лошади, и повозка рывком тронулась с места.
Николас откинулся на мешки с зерном - такой же груз, как и он сам.
Пристально всматриваясь в туман, он различил едва заметные силуэты ступающих
следом вьючных пони, груженных сундуками и корзинами. Пар, вырывавшийся из
лошадиных ноздрей, смешивался с плывущим туманом. Возле пони маячила темная
тень погонщика в широкополой шляпе и тяжелой накидке.
Если в обозе и были другие пленники, то Николас их не видел. Да,
собственно, и сам он попал в плен по чистой случайности. Конь его потерял
подкову, и ему пришлось заехать в кузницу на линкольнской дороге, где его и
схватили солдаты Иоанна, решив, что он беглый мятежник, принимавший участие
в неудавшейся осаде Линкольна. Николаса повезли в Линн, где находился Иоанн,
но, когда они туда прибыли, выяснилось, что король уже выехал в Уисбич,
держа путь на Суайнсхед, поэтому пленника швырнули в повозку, намереваясь
допросить его при первом удобном случае.
Николас, наслышанный о методах королевских наемников, не имел желания
присутствовать на собственном допросе. Он считал, что раскаленную кочергу
можно сунуть в очаг, но не в человеческое тело. К тому же он дал себе
клятву, что доживет до девяноста лет и умрет в своей постели.
Он вновь принялся распутывать узел, но прочная веревка только глубже
врезалась в кожу, оставляя на ней багровые рубцы. Повозка громыхала на
гати - узенькой тропе, проложенной посреди вязкого ила. Когда начнется
прилив, гать исчезнет под ледяной водой Северного моря.
Николас старался не думать о серых водных просторах, притаившихся за
горизонтом. Он родился под шум волн, разбивающихся о мол, и ходить под
парусом научился раньше, чем сумел сделать первые шаги. Море вошло в его
плоть и кровь. Он любил его и глубоко почитал.
Ближе к полудню туман немного рассеялся, сквозь его пелену пробились
лучи дымчато-белого солнца, но Николас знал, что это ненадолго. Через
несколько часов причудливые клочья сомкнутся, сгустятся, и их накроет
сумеречный полог.
Аларик насвистывал сквозь зубы, - и для того, чтобы подбодрить себя, и
просто в силу своего неунывающего характера, предположил Николас. Юноша
привстал на коленях, бросая взгляд за повозку, но, хоть солнце и проредило
туманную завесу, увидел он мало: искрящийся бурый берег, усеянный чайками и
сорочами, выискивающими в иле крабов. От берега тянулись в глубь суши
серовато-коричневые болота, сливающиеся с серой полупрозрачной дымкой.
Обоз Иоанна был немногим красочнее. Ни головы обоза, ни конца его не
было видно, но, из того, что Николасу удалось заметить раньше, он сделал
вывод, что колонна растянулась мили на две. Вместе с запасами продовольствия