Глава 19 Появляется «Лютцов»

Когда в 11.30 «Шеффилд» и «Ямайка» внезапно атаковали «Хиппер», он только что накрыл «Обидиент», снеся ему радиоантенны. Дэвиду Кинлоху повезло, что немецкий крейсер вовремя отогнали.

Когда 3 эсминца повернули на юг, чтобы присоединиться к конвою, ситуация выглядела благоприятной для англичан. «Хиппер» уходил на запад, и через несколько минут вспышки выстрелов показали, что он столкнулся с достойным противником. Вероятно, это было Соединение R. Конвой и эскорт получили возможность перевести дух. «Хипперу» сейчас приходилось уже заботиться о собственной сохранности, а не об атаке транспортов.

Впереди конвоя тащился «Онслоу», команда которого заделывала пробоины, откачивала воду, тушила пожары. За кормой конвоя находился «Акейтес», который все еще ставил дымовую завесу и при этом медленно тонул. Чуть позади конвоя держались «Рододендрон» и «Ноферн Гем», а «Хайдерабад» охранял его правый фланг.

Капитан 1 ранга Шербрук больше не испытывал серьезной боли, так как подействовал морфий. Рядом с койкой сидел его вестовой Фрезер, молодой шотландец из Лоссимута. В тусклом свете масляной лампы он следил за тем, чтобы не возобновилось кровотечение, и передавал командиру донесения, пришедшие по переговорной трубе. Для него это было тяжелое время. Прежде всего, он боялся, что командир умрет, так как рана Шербрука была очень тяжелой. Вдобавок, Фрезер знал, что эсминец может затонуть. А в этом случае человек с такими ранениями не имел никаких шансов выжить в ледяной воде.

Однако передышка для конвоя и кораблей эскорта оказалась очень недолгой. Не успели люди сбросить нервное напряжение, как на левой раковине конвоя мелькнули знакомые красные вспышки выстрелов. Это произошло всего через 2 минуты после того, как Соединение R начало бой с «Хиппером». Через несколько секунд между колоннами транспортов взлетели столбы воды. Это «Лютцов», обойдя конвой с востока, решил присоединиться к «Хипперу». Пытаясь сделать это, он оказался на расстоянии 9 миль от конвоя и открыл по нему огонь.

Коммодор конвоя Мелхьюиш приказал совершить очередной срочный поворот. Конвой склонился на юго-запад, уходя от «Лютцова». Снаряды не попали ни в один из транспортов. Но, прежде чем они укрылись дымовой завесой, тяжелые орудия «Лютцова» все-таки сумели нанести им некоторый ущерб. Осколками было повреждено американское судно «Калобр», принадлежащее Северо-Атлантической транспортной компании, на котором находился первый заместитель коммодора. К счастью, жертв среди экипажа не было.

Кинлох повернул свои 3 эсминца влево, чтобы пройти за кормой конвоя. Он намеревался поставить дополнительную дымовую завесу, чтобы укрыть транспорты от «Лютцова».

Бортжурнал «Лютцова» показывает, что карманный линкор сначала открыл огонь по конвою из 6 - 280-мм орудий, но почти сразу был вынужден прекратить это. В КДП замерзла оптика прицелов и дальномеров, а люди, находящиеся там, были ослеплены вспышками выстрелов башни «Антон».

После этого карманный линкор открыл огонь из 150-мм орудий, используя значения дистанции, замеренные радаром. Бортжурнал мрачно замечает: «Они не всегда были точными. Попаданий замечено не было».

Потом следует еще одна запись: «2 вражеских эсминца (или корвета?), идущие вместе с конвоем, открыли ответный огонь, но успеха не имели. Снаряды постоянно ложатся недолетами. Один из сопровождающих нас эсминцев тоже начал стрельбу, но вскоре прекратил ее».

Британские корабли, которые вели ответный огонь, разумеется, были эсминцами Кинлоха. Поэтому не приходится удивляться, что их 102-мм орудия не доставали до противника, учитывая дистанцию боя.

Удар Соединения R по «Фридриху Экольдту» не остался незамеченным «Лютцовом». Бортжурнал констатирует: «Ближе к полудню по правому борту замечен корабль на большой дистанции. Он находился под сильным обстрелом. После одного из попаданий начался сильный пожар. Спустя какое-то время столб огня поднялся выше мачт. Но был это свой корабль или противника - не известно…»

Особенно странно в этом свете выглядит записанная в бортжурнале «Лютцова» радиограмма Кумметца, которую адмирал отправил незадолго до того, как попал под огонь английских крейсеров: «Радиограмма командующего крейсерскими силами от 11.36. «Веду бой с кораблями эскорта. Крейсеров рядом с конвоем нет» . Бортжурнал уныло добавляет: «В свете последующих событий стало ясно, что крейсера с конвоем все-таки были».

«Лютцов» не стал сближаться с конвоем. Капитан 1 ранга Штанге продолжал следовать на северо-запад и вскоре пропал из вида. Он намеревался присоединиться к «Хипперу», который в этот момент описывал циркуляцию, попав под обстрел с «Шеффилда» и «Ямайки».

Однако, выйдя из дымовой завесы, «Хиппер» лег на такой курс, что пересек кильватерную струю конвоя. «Обидиент», «Оруэлл» и «Обдьюрейт» увидели, как он внезапно появился из темноты на севере на расстоянии всего 4 мили, и резонно предположили, что это тот самый корабль, который они только что потеряли, то есть «Лютцов». И он намерен повторить атаку конвоя.

Немедленно Кинлох, Остин и Склатер повернули влево, причем без всяких сигналов. Они решили отразить новую угрозу. Теперь во главе колонны оказался «Обдьюрейт». В тот момент, когда англичане завершили поворот, «Хиппер» отвернул прочь. Склатер, временно командовавший отрядом, лег на параллельный курс, и 3 эсминца открыли огонь. «Хиппер» сразу ответил, целясь, как всегда, по головному кораблю. Он накрыл «Обдьюрейт», и эсминец получил несколько попаданий осколками. Однако смелая тактика англичан сработала еще раз, так как «Хиппер» повернул на северо-запад, уходя от конвоя, и вскоре растаял в темноте.

Поскольку транспорты оказались на значительном расстоянии, английские эсминцы, не задерживаясь, повернули вслед за конвоем, держась к северо-западу от него на случай, если «Хиппер» снова появится на сцене. В этот период они получили несколько радиограмм от адмирала Барнетта, который запрашивал информацию. Эсминцы сообщили ему кое-какие сведения о курсе и скорости противника, а также передали координаты конвоя.

Когда после полудня 3 эсминца отразили последнюю попытку «Хиппера» подойти к конвою, их участие в бою завершилось, хотя они сами об этом не подозревали. В 12.23, примерно через 20 минут после того как они повернули вслед за конвоем, они увидели вспышки выстрелов на севере и западе. Склатер считал, что это Соединение R отгоняет противника, и сообщил об этом Кинлоху, сообщив, что намерен догнать конвой. Кинлох согласился.

В то же время Том Мерчент на «Онслоу» понял, что конвой вне опасности, по крайней мере, временно. Он передал коммодору на «Эмпайр Арчер»: «Бой по пеленгу 10 градусов, расстояние 20 миль. Поврежден вражеский крейсер. Вражеский эсминец тонет» .

На экранах радаров «Шеффилда» и «Ямайки» появились несколько отметок. Эти корабли находились к юго-западу от английских крейсеров и следовали тем же курсом. Один из них был очень крупным, и адмирал Барнетт правильно решил, что это цель А, то есть «Хиппер», который отходит на запад после стычки с британскими эсминцами.

Капитан 1 ранга Кларк так описал происходящее в это время: «Хотя наши крейсера повернули на запад сразу после окончания стычки «с «Экольдтом», наш основной противник скрылся из вида. Прошло еще 20 минут, прежде чем мы обнаружили какую-то крупную цель далеко впереди слева по носу. Но дистанция оказалась слишком велика для эффективного огня. По крайней мере, этот противник обратился в бегство, однако мы прекрасно знали состав сил немецкого флота на северном театре, поэтому мы понимали, что опасность не устранена полностью».

Если у Кларка и Барнетта еще имелись какие-то сомнения на сей счет, они рассеялись довольно быстро. В 12.23, через полчаса после поворота на запад,{Интересно отметить, что штурман «Шеффилда» Эрик Бек успел за это время поймать секстантом 3 звезды, что позволило ему вычислить координаты корабля.} на левом траверзе были замечены несколько силуэтов. Почти наверняка это были 2 эсминца, которые следовали параллельным курсом. Свои или немецкие? Если это немцы, они находятся в прекрасной позиции для торпедной атаки. Поэтому Барнетт приказал повернуть на них. В действительности это были эсминцы, сопровождавшие «Лютцов».

Минуту назад «Лютцов» и его эсминцы сами заметили 2 крейсера, но приняли их за эсминцы, причем немецкие. Немцы только что повернули на запад, исполняя приказ Кумметца. Несколько секунд офицеры на мостике «Лютцова» колебались, а потом капитан приказал запросить опознавательные.

В этот момент сам «Лютцов» не был виден с «Шеффилда». Он находился прямо позади 2 эсминцев. Поэтому, когда на мостике «Лютцова» замигал прожектор, англичане решили, что сигналит один из эсминцев.

Сигнальщик карманного линкора затрещал шторками прожектора, посылая в темноту россыпь точке и тире.

На «Шеффилде» сигнальщик Фуллер доложил:

«Он пишет LLL. Не наш позывной».

«Повторите его в ответ», - приказал капитан 1 ранга Кларк.

Это могло сбить немцев с толка и выиграть драгоценные секунды, которые позволили бы 2 крейсерам подготовиться открыть огонь.

По ошибке «Лютцов» передал еще один позывной - GGG. Капитан 1 ранга Кларк, видя, что его хитрость сработала, приказал повторить и его.

Несколько секунд назад Кларк приказал своему артиллеристу Камерону открыть огонь, дав пеленг на вражеские эсминцы. Однако пока КДП, расположенный высоко над мостиком, разворачивался в указанном направлении, Камерон увидел тяжелый крейсер. Горизонтальный и вертикальный наводчики быстро поймали его на перекрестия визиров, а радар передал в ЦАП дистанцию. Орудия были заряжены, и башни развернулись на цель. Камерон, в 41-й раз за этот день, скомандовал: «Пли!» Это произошло в 12.29, через 6 минут после того, как были замечены силуэты эсминцев.

В сгустившейся темноте вспышки выстрелов ослепили всех, кто находился в этот момент на мостике «Шеффилда». Капитан 1 ранга Кларк писал: «К нашему разочарованию, первый залп лег большим перелетом, ясно указав, что мы допустили несколько грубых ошибок.

То, что произошло, имело простое объяснение. Я, находясь на мостике, дал правильный пеленг на цель, но при этом не указал, что целью являются эсминцы. Расчет КДП послушно повернул, куда приказано, однако, находясь гораздо выше, они в свою мощную оптику увидели то, чего мы на мостике не заметили. А именно - крупный вражеский корабль в нескольких тысячах ярдов позади эсминцев, но точно по этому же пеленгу. Совершенно понятно, что старший артиллерист принял за цель именно его и действовал соответственно».

Первый залп «Шеффилда» оказался довольно метким, хотя англичане этого не увидели. Бортжурнал «Лютцова» сообщает: «Противник открыл огонь в тот момент, когда был отдан приказ нашим артиллеристам. Первый залп лег накрытием. Следующие залпы были очень хорошо нацелены».

Через минуту «Лютцов» ответил из своих 280-мм и 150-мм орудий с дистанции чуть менее 8 миль.

«Шеффилд» и «Ямайка» в течение 4 минут шли на «Лютцов», и все это время залпы карманного линкора постоянно ложились недолетом примерно в милю. Внезапно вокруг британских крейсеров начали падать новые снаряды. Это открыл огонь «Хиппер», который уходил на запад со скоростью 26 узлов, так как сумел нащупать «Шеффилд» и «Ямайку» своим радаром. Адмирал Кумметц мог видеть, как англичане атаковали «Лютцов» и как тот начал отстреливаться. «Лютцов» очень сильно помог мне, так как позволил стряхнуть преследователей», - писал Кумметц. Поэтому он приказал «Хипперу» вступить в бой, отметив при этом, что, «судя по орудийным вспышкам, это были крейсера».

Стрельба «Хиппера» была более меткой, чем стрельба «Лютцова». Хотя дистанция была больше, он сразу начал накрывать «Шеффилд».

Для Барнетта наступил решающий момент боя. Тяжелый крейсер вел по нему огонь, находясь почти точно впереди. Карманный линкор обстреливал его с правого борта. Где-то в темноте скрывались по крайней мере 2, а вполне возможно, что 5 немецких эсминцев, которые имели от 16 до 40 торпед.

Эсминцы, которые были почти незаметны, представляли собой главную угрозу. Капитан 1 ранга Кларк, вспоминая первые залпы «Хиппера», писал: «Я сразу понял, что нас опять взяли под обстрел, но падающие рядом снаряды меня не слишком волновали. В этот момент я размышлял только об угрозе эсминцев. Я помню, что некоторое беспокойство у меня вызвали столбы воды, окружившие «Ямайку». Не без удовольствия я узнал немного позднее, что точно такую же тревогу испытали офицеры «Ямайки» относительно грозившей нам опасности.

Похоже, никто не допускал, что с ним может произойти та же неприятность, что и с его спутником. Было уже совершенно ясно, что обоим кораблям исключительно везло, так как до сих пор они не получили никаких повреждений. Может быть, наша не слишком меткая стрельба и огонь «Ямайки» помогли сбить прицел хотя бы одному из вражеских кораблей. Это хоть немного помогло нам избежать сосредоточенного огня 280-мм и 203-мм орудий».

Адмирал Барнетт уже несколько часов находился на мостике. И теперь ему следовало решить, что делать дальше. Решить в считанные секунды, среди грохота и вспышек выстрелов орудий «Шеффилда» - они давали залпы с интервалами от 20 до 30 секунд, - среди едкого кордитового дыма, в жуткий холод.

Именно в этот момент где-то в темноте немецкие эсминцы могли развернуться навстречу английским крейсерам, готовясь выйти в атаку. Они могли уже выпустить свои торпеды. И адмирал Барнетт приказал повернуть назад. «Шеффилд», а следом за ним и «Ямайка», резко накренился, выполняя поворот вправо, и лег на обратный курс.

По странному стечению обстоятельств именно в этот момент капитан 1 ранга Штанге тоже приказал «Лютцову» повернуть назад, так как «стрельба противника была меткой». Как ни странно, он до сих пор не опознал «Шеффилд» и «Ямайку» как крейсера. В бортжурнале «Лютцова» появилась запись: «Я опасался торпедной атаки эсминцев. Освещенность была очень плохой, и заметить в темноте след торпеды было невозможно».

Адмирал Барнетт в своем рапорте написал: «В 12.24 я повернул на запад, чтобы сохранить контакт и укрепить желание противника отходить. Скорость была уменьшена до 27 узлов, поэтому в случае, если противник решит повернуть на восток, чтобы снова атаковать конвой, мне было бы гораздо легче перехватить его.

Я поддерживал контакт с «Хиппером» до 13.00 и с «Лютцовом» до 13.45. В течение следующих 15 минут стало ясно, что все контакты потеряны, и я был полностью уверен, что противник действительно отступает».

Адмирал Барнетт продолжал преследовать «Хиппер» и «Лютцов», используя свой не слишком хороший радар. При этом он постоянно рисковал нарваться в темноте на скоординированную атаку немецких эсминцев, ведь сумерки, они же «день», уже закончились. Это была серьезная угроза, хотя до сих пор немецкие эсминцы действовали из рук вон плохо. Любой из британских капитанов, оказавшись в положении противника, счел бы представившиеся возможности даром божьим.

Однако преследование противника после того, как стало совершенно ясно, что немцы отходят к своим базам, было делом бессмысленным. Адмирал Барнетт должен был учесть три очень важных обстоятельства. Первое: его основной задачей являлась защита конвоя, а бесплодная погоня после бегства противника даже не рассматривалась. Второе: следовало считаться с возможностью появления третьего немецкого соединения, а именно «Нюрнберга». Существовала вероятность, что как раз в данный момент этот крейсер готовится атаковать конвой. Третье: конвой, который еще не был обнаружен Соединением R, сейчас находился примерно в 40 милях у него за кормой, но при этом вскоре должен был подойти и обратный конвой RA-51.

Поэтому адмирал до 16.09 вел крейсера на юг, когда уже почти в полной темноте вышел на границу зоны патрулирования русских подводных лодок. После этого он повернул на север. «На случай, если немецкие корабли, не удовлетворенные провалом попытки атаковать конвой, повернут назад, чтобы нанести удар сзади уже после наступления темноты».

Переговорив по радиотелефону с «Лютцовом» и «Рихардом Бейтценом», офицеры «Хиппера» решили, что «Фридрих Экольдт», судя по всему, погиб. В 12.33 Кумметц послал шифрованное сообщение на волне подводных сил: «Нет связи с «Экольдтом». Противник преследует соединение. Отделить «Лютцов» невозможно» .

Журнал «Хиппера» сообщает, что в 12.37 противник повернул назад, а в 12.50 Кумметц отметил: «Корабли противника, которые поддерживали с нами контакт, находились у нас на левой раковине вне пределов прямой видимости. Мне было совершенно ясно, что мы столкнулись с соединением, в состав которого входил по крайней мере один вражеский крейсер, если не два.

В этот момент я никак не мог решить, следует ли отправлять радиограмму адмиралу Клюберу. Ведь мы только что оторвались от противника, а последствия попадания в котельную № 3 на «Хиппере» до сих пор оставались точно не выясненными. Поэтому было желательно сохранять радиомолчание.

Так как противник не проявлял особой настойчивости в поддержании контакта и явно не собирался делать что-либо, чтобы его восстановить, можно было сделать вывод, что против нас не будет направлена новая эскадра, а эта намерена вернуться к конвою».

В 12.53 было сообщено, что приемники перестали улавливать излучение вражеских радаров за кормой. Через 2 минуты радисты «Хиппера» приняли радиограмму. Адмирал Клюбер, укрывшийся в фиордах Нарвика, адресовал ее адмиралу Кумметцу. В радиограмме говорилось:

« Возвращайтесь полным ходом. Подтвердились сведения, что в районе Мурманска находятся 2 вражеских крейсера. Один из них «Ямайка» .

Ирония судьбы заключается в том, что это предупреждение пришло уже после того, как противники окончательно разошлись. Кумметц мог быть полностью уверенным, что именно с этими кораблями он и столкнулся. Но вряд ли он сейчас был способен оценить комизм ситуации. Описание последующего мы оставим капитану 1 ранга Штанге, который на «Лютцове» следовал за адмиралом. В бортжурнале карманного линкора говорится:

«Вражеский радар перестал улавливаться за кормой. У нас создалось впечатление, что преследовавшие нас корабли прекратили погоню. Когда мы покидали район боя, все испытывали чувство неудовлетворенности. Хотя в начале боя наше положение было явно более выгодным, мы не только не сумели уничтожить конвой, но и вообще не добились никаких успехов.

С другой стороны, мы испытывали облегчение. Хотя точное определение позиции кораблей было невозможно, мы сумели четко отделить своих от чужих, и наши собственные корабли не приняли нас за противника. Меня это очень беспокоило все время.

Крайне удивительно, что в ходе боя с крейсерами «Лютцов» не получил ни одного попадания, хотя залпы противника постоянно накрывали нас и ложились совсем рядом. Печальной необходимостью является признание факта гибели «Фридриха Экольдта».

В качестве небольшой справки приведем расход снарядов разными кораблями в ходе боя. Это может оказаться довольно интересно.

«Хиппер» 375 снарядов 203 мм (8 орудий)

203 снаряда 105 мм (12 орудий)

(всего 578)

«Лютцов» 86 снарядов 280 мм (6 орудий)

76 снарядов 150 мм (8 орудий)

(всего 162)

«Шеффилд» 583 снаряда 152 мм (12 орудий)

«Ямайка» Данных нет, но расход боезапаса примерно такой же, как у «Шеффилда»