"С.Чумаков. Восточнее Хоккайдо ("Искатель" № 3 1984) " - читать интересную книгу автора

копаясь в трюмах, судовых документах. Все, что шло в СССР по ленд-лизу,
естественно, очень быстро достигало ушей генерала Отта, германского посла в
Японии.
Сколько было уже радиограмм, порой обрывавшихся на полуслове... Утром 7
декабря 1941 года, когда мир еще не знал о нападении японской авиации на
Пёрл-Харбор, из Гонконга пришла радиограмма о том, что японские военные
корабли атаковали порт. Они потопили там два советских парохода - "Сергей
Лазо" и "Симферополь". В экваториальных водах японская авиация разбомбила
"Майкоп" и "Перекоп". Более полугода нет известий о судьбе команд. Погибли
полностью? А может быть, "нейтральные" соседи запрятали моряков в тюрьмы?
Вблизи берегов Японии были торпедированы "Кола", "Ангарстрой",
"Белоруссия"... Нашему посольству в Токио с большим трудом удалось добиться
возвращения на родину всех, кто спасся Афанасьев встречался с остатками
команд погибших судов. Моряки рассказывали о бесчисленных допросах, о том,
что из них всеми силами пытались вырвать признание: пароходы потопили
американцы! Было ясно, что цель этих морских диверсий, пиратских нападений
однозначна - столкнуть нас с американцами, вбить клин между союзниками,
взвинчивать напряженность не только на сухопутных, но и на морских границах.
Кривая провокаций угрожающе поднималась до отметки "Военный конфликт" в
те месяцы, когда на далеких от Владивостока фронтах наступали немцы. Вот и
теперь Совинформбюро перестало сообщать о нашем наступлении под Харьковом.
Не к добру... Если наступление сорвалось, это аукнется здесь новой волной
досмотров, налетов, потоплений судов. Подводные пираты флаг не поднимают.
Позавчера Александр Александрович только начал бриться, как ожил
репродуктор на кухне. Бритва упала на кафельный пол. В спешке опрокинул
чашку кофе, черный ручеек потек по скатерти. Афанасьев записывал
радиограмму, хотя знал: как только смолкнет репродуктор, раздастся
телефонный звонок. Он записывал радиограмму сам, потому что к моменту, когда
начинал звонить телефон, у него уже созревало решение, что делать, какие
меры принять.
Радировал капитан Полин с "Хабаровска": "Остановлен эсминцем
"Карукайя". На борт высадились двенадцать матросов и два офицера". А у
Полина на борту более пятисот пассажиров, следующих на Камчатку, и продуктов
всего на неделю. После той радиограммы вторые сутки молчит репродуктор.
Москва направила протест. И опять, наверное, министр иностранных дел
господин Того отвечает нашему посольству в Токио: "Ожидаем ответ
военно-морского министерства. Конфликт рассматривается".
Конфликт... Эдакая камуфляжная формулировочка для морского пиратства!
Что же с "Хабаровском"?
Афанасьев направлял пароходы, многие даже с "дореволюционным стажем", в
американские порты за ленд-лизом, потому что союзники не хотели на Тихом
океане рисковать своим торговым флотом. Команд не хватало. Летом 1941 года
тысячи моряков ушли на фронт. А суда посылать в Америку надо. В блокадном
Ленинграде, на Черном море, где торговое судоходство сократилось, удалось
"наскрести" капитанов, штурманов, механиков. Но где найти матросов,
кочегаров, мотористов? Афанасьев имел право в исключительных случаях
обращаться прямо к Председателю ГКО Сталину. Это был исключительный случай.
И он позвонил по ВЧ в Москву. Осмелился попросить военных моряков на
торговые суда. Словно не разделяли тысячи километров Владивосток и столицу,
так ясно слышал он известный каждому голос: "Военных моряков не дадим. Но