"С.Чумаков. Видимость - "ноль" (Повесть) (про войну)" - читать интересную книгу автора

- Комментарии завтра, пошли! - торопил капитан. Снова двинулись вперед,
подсвечивая тропу хитрыми американскими фонариками: хочешь - синее стеклышко
можно выдвинуть, хочешь - красное или зеленое, а можно и просто белое
оставить. Но кому нужна сейчас эта синяя маскировка, какой "мессер" в пургу,
ночью, появится над Архангельском?
Замыкал группу худенький юнга. Его, почти мальчишку, съедало
любопытство:
- Слушай, маркони, а что это капитан не в себе? Как стали собираться,
так покой потерял. С чего бы это?
- Потеряешь... - неопределенно отозвался Рудин. Он догадывался, в чем
дело, но рассуждать на эту тему не имел права. Когда капитан нацепил кобуру,
взял портфель, ему велел взять полевую сумку, да еще охрану приказал
снарядить, Рудину стало ясно - возвращаться придется с засургученными
пакетами. А они выдаются лишь - в одном случае - перед выходом в море.
Капитан действительно был, как выразился юнга Серега Зимин, "не в
себе". Всего час назад у него еще теплилась надежда встретить Новый год
здесь, но вызов в пароходство менял все. Теперь он шел молча и хмуро, потому
что в голове, словно дрянная пластинка, прокручивался месячной давности
разговор в техотделе пароходства. Проклятая память: сохраняет все, до жеста,
до интонации. Он даже пытался отвлечься от мрачных воспоминаний вопросами
самому себе: "Так что было 26 мая? Сан-Франциско, в 16.30 учебные стрельбы
на полигоне из трехдюймовки. Шесть попаданий из восьми. "Браво, кептен, ваши
моряки - прирожденные артиллеристы, с вас бутылка виски"...
- ...А 26 апреля? Шестой день в плену у японцев. Желтое лицо с
раскосыми, въедливыми глазками - запасный лейтенант императорского флота
Масафуми Дзуси. Палец с нестриженым ногтем в десятый раз листает
радиожурнал. В десятый раз один и тот же вопрос на ломаном английском: "Так
где же радиограмма о наших боевых кораблях? Не отпирайтесь, капитан, вы ее
послали. Наши службы перехватили шифровку". - "Это была обычная
метеосводка", - десятый раз ответ-стереотип.
А 26 ноября? Он требовал, чтобы пароход поставили в док. Он слово в
слово вспоминал свои первые фразы:
"Поймите, мы уже семь месяцев тащимся со скоростью пешехода. Мы не
годимся даже в баржевый конвой. Это же безумие с таким винтом идти через
Атлантику, а нам рано или поздно придется. Это же все равно, что фланировать
по переднему краю в расчете на перелет, недолет или пальбу мимо".
"Понимаю вашу озабоченность, капитан. - Ах, как противно, долго и, как
показалось, наслаждаясь своей властью, старичок инженер выдержал паузу, не
спеша протирал пенсне, упрямо глядел мимо него. - Судя по тексту, лопасть вы
изволили помять недавно, в Карском море. Причем замечу, всего одну. Вам,
голубчик, еще повезло, учитывая ледовую обстановку минувшей полярной
навигации".
"Но нам еще во Владивостоке поставлен винт с неправильно рассчитанным
шагом. Удар льдины усугубил... Из-за винта машина все время на форсаже,
котлы в аварийном состоянии. Все может к черту полететь в любой точке
океана".
"Позвольте, но какие к нам претензии? - Инженер развел руками: в одной
- пенсне, в другой - носовой платочек. - Все вопросы к тому, кто принял
судно".
Как тогда не сорвался? Его недвусмысленно обвинили в том, что он