"Ванцетти Иванович Чукреев. Орудия в чехлах " - читать интересную книгу автора

И особенно хорошо в тишине и безмолвии такой ночи, какой была сегодняшняя.
- Справа по борту силуэт! - докладывал сигнальщик. - Корабли типа
фрегат!
- Молодцом, - с ворчливым удовольствием сказал капитан третьего
ранга. - Молодые глаза - острые. А вы, штурман, силуэт уже различаете?
- Да, - ответил старший лейтенант. - Сигнальщик, по-моему, не
ошибается. Это фрегаты.
Они замолчали, и в правую прорезь ходовой рубки Иван увидел зеленый
огонь обгонявшего их судна.
- Наверное, в войну играют, - сказал Курбатов, и в руках его щелкнул
портсигар - закуривал. - Соседи...
- Да - В голосе штурмана слышалась усмешка. - Эти соседи теперь кому не
соседи. Везде шныряют... А посмотрите! - сказал он голосом изменившимся. -
Кажется...
Иван не услышал последних слов штурмана. Голубовато-прозрачная узкая
полоса легла перед носом "Ратника". Она выхватила из темноты полосу
желтоватой воды, но сразу метнулась на полубак, осветила его призрачным
светом, сделала его похожим на неживую декорацию в театре и вдруг ярким
ослепительным блеском ударила в глаза.
Зажмурившись, резко склонившись вперед, укрываясь от режущего света,
который проникал через сжатые веки, Иван почувствовал, что на какую-то долю
секунды он потерял управление рулем. Он не выпустил его, нет. Более того, он
сжал рукоятки штурвала так, что даже кожа на пальцах побелела; а все-таки
колесо штурвала ушло.
- На румбе? - встряхнул его резкий сердитый окрик. - Сколько на румбе?
- На румбе сто семьдесят семь! - ответил он и, рванув штурвал, вернул
нос корабля на заданное деление компаса.
- Так и держать! - услышал он мягкий и почему-то ехидно звучавший голос
Курбатова. - Так и держать! - Теперь в мягком голосе прозвучала нервная, но
сдерживаемая злость. - Так и держать, черт возьми! Посмотрим, чьи бока
крепче!
И Ковалев понял, что капитан третьего ранга не ему подает команду, а
повторяет эти слова.
Наперерез кораблю двигался ослепляющий сноп света. Двигался быстро,
двигался в ту самую точку, которую "Ратнику" нельзя было обойти, не сменив
курса, которую нельзя было проскочить, даже дав полный ход, чтобы... Чтобы
корабль не ударился о корабль.
Чуть покачивая колесо штурвала то вправо, то влево, глядя прямо в
ослепляющий сноп и не опуская глаз к картушке компаса, Иван знал, что на
румбе сто семьдесят семь, что корабль идет заданным курсом и с курса он не
свернет.
Сноп пошел вправо, упал с полубака, опять вернулся, но снова сорвался,
опять лег на корабль и начал тускнеть.
- Сворачивают, сволочи, - сказал штурман голосом, в котором слышалась
нервная дрожь. - За это сразу бы надо под суд. За нарушение правил
совместного плавания. - Он засмеялся вдруг смехом неровным, вздрагивающим. -
Это они вместо приветствия, товарищ капитан третьего ранга.
- Хулиганье! - раздельно, делая ударение на каждом слоге, произнес
Курбатов, и по звуку шагов над головой Иван понял, что он пошел к левому
борту. - Обнаглели!