"Лидия Чуковская. Герой 'Поэмы без героя'" - читать интересную книгу автора

Вековой собеседник луны.
Не обманут притворные стоны,
Ты железные пишешь законы,
Хаммураби, ликурги, солоны
У тебя поучиться должны.
У кого у тебя? Кто этот державный "Ты", который вечно жалуется на свою
тяжкую долю, а на самом деле повелевает миром?
Вот он - Поэт с большой буквы, упомянутый еще в прозаической ремарке к
первой части:
Существо это странного нрава.
Он не ждет, чтоб подагра и слава
Впопыхах усадили его
В юбилейные пышные кресла,
А несет по цветущему вереску,
По пустыням свое торжество.
В.М. Жирмунский пресерьезно спрашивал меня, не имеет ли в виду Анна
Андреевна - Шилейко, который а) писал стихи, б) не признавал юбилеев...15
Г.П. Струве размышляет тоже всерьез, не Анрепа ли или еще кого-то она имела
в виду?16
Существо это странного нрава...
"Решка" рассказывает о том, как это существо творит, в чем Тайна его
ремесла. В частности, о том, как она, Анна Ахматова, творила свою поэму.
"Оборотная сторона" - не монеты, а "Петербургской повести". Как она,
эта повесть, о 1913 годе, писалась?
С одной стороны, "Девятьсот тринадцатый год" вызван к жизни тем
явлением, которое Ахматова называла "бунт вещей".
"Бес попутал в укладке рыться..." - а в укладке - вещи, а каждая вещь
это сигнал памяти, требование памяти: вспомни!
Тут нужно сделать отступление об Ахматовской памяти. О том, что не
только сама она все помнит, и липы у нее помнят, и город помнит, и шоссе
помнит17. Собственная ее - память у нее всегда подвал, погреб - нечто
запертое - замурованная дверь и т. д. В лучшем случае - шкатулка. Начав
рыться в шкатулке, она вынимает оттуда вещи, которые ранят, и бередят, и
животворят память... (В стихах: "И в памяти черной пошарив, найдешь / До
самого локтя перчатки..." - а вместе с этими перчатками ночь Петербурга,
ветер с залива, театральная ложа и Блок - то есть тринадцатый год.) В
"Решке" роль этих перчаток играет надбитый флакон. Он давний, прежний, он,
верно, из 13-го года, он еще пахнет 13-м годом и надбит тогда же, и вот
почему, когда она берет его в руки, то видит:
И над тем флаконом надбитым,
то есть над флаконом того, ушедшего времени, тринадцатого года
Языком кривым и сердитым
Яд неведомый пламенел.
Яд творческой памяти.
В шкатулке памяти не один лишь флакон. "Решка" свидетельствует о бунте
вещей тринадцатого года, которые, взбунтовавшись, вызвали из памяти
множество забытых сувениров18.
Не отбиться от рухляди пестрой...
(С памятью, как с некиим живым существом и даже несколько посторонним и
всегда страшным, у Ахматовой свои особые счеты. Память - одна из героинь ее