"Корней Чуковский. Мой Уитмен" - читать интересную книгу автора

предков, начиная с простейшей амебы:
Долго трудилась вселенная, чтобы создать меня...
Вихри миров, кружась, носили мою колыбель...
Сами звезды уступали мне место...
Покуда я не вышел из матери, поколения направляли мой путь,
Мой зародыш в веках не ленился, ничто не могло задержать его.
("Песня о себе")
Такое живое чувство круговорота материи могло возникнуть лишь в
середине XIX века, когда на мировоззрение передовой молодежи Старого и
Нового Света стали властно влиять новейшие открытия геологии, биохимии,
палеонтологии и других естественных наук, переживавших тогда бурный расцвет.
Именно в эту эпоху естественные науки выдвинули и обосновали закон эволюции
как единственный всеобъемлющий принцип научного постижения мира. Уитмен с
его живым ощущением текучести, изменчивости всего существующего не мог не
найти в эволюционных теориях опоры для своих космических чувств. Глубина
этих теорий оказалась недоступна ему, но их широта была прочувствована им до
конца, ибо он и здесь, как везде, раньше всего поэт широты. Естественные
науки пятидесятых - шестидесятых годов XIX века открыли человеку колоссально
расширенный космос. Уолт Уитмен стал первым великим певцом этого нового
космоса:
Ура позитивным наукам ! да здравствуют точные опыты!
Этот - математик, тот - геолог, тот работает скальпелем.
Джентльмены! вам первый поклон и почет!
("Песня о себе")
Его поэма "Этот перегной" есть подлинно научная поэма, где эмоционально
пережита и прочувствована химическая трансформация материи. Если бы те
ученые, которые повествовали о ней в своих книгах, - хотя бы Юстус Либих,
автор "Химических писем", и Яков Молешот, автор "Круговорота жизни", столь
популярные и в тогдашней России, - были одарены поэтическим талантом, они
написали бы эту поэму именно так, как она написана Уитменом.
В этой поэме он говорит о миллионах умерших людей, для которых в
течение тысячелетий земля является всепожирающим кладбищем:
Куда же ты девала эти трупы, земля?
Этих пьяниц и жирных обжор, умиравших из рода в род?
Куда же ты девала это тухлое мясо, эту вонючую жижу?
Сегодня их не видно нигде, или, может быть, я ошибаюсь?
Вот я проведу борозду моим плугом, я глубоко войду в землю лопатой и
переверну верхний пласт,
И под ним, я уверен, окажется смрадное мясо.
Вглядитесь же в эту землю! рассмотрите ее хорошо!
Может быть, каждая крупинка земли была когда-то частицей больного - и
все же смотрите!
Прерии покрыты весенней травой,
И бесшумными взрывами всходят бобы на грядах,
И нежные копья лука, пронзая воздух, пробиваются вверх.
И каждая ветка яблонь усеяна гроздьями почек...
И летняя зелень горда и невинна над этими пластами умерших.
Какая химия!
("Этот перегной")
Когда читаешь подобные стихотворения Уитмена, ясно видишь, что те