"Корней Чуковский. Мой Уитмен" - читать интересную книгу автора Это я сижу глубоко в кресле и штопаю своему внуку чулки.
В следующей строке он - вдова: Я вдова, я не солю и смотрю на зимнюю полночь, Я вижу, как искрится сияние звезд на обледенелой, мертвенно бледной земле. В следующей строке он уже не человек, а предмет: Я вижу саван, я - саван, я обмотан вокруг мертвеца, я в гробу. ("Спящие") Увидев беглого негра, за которым погоня, такую же погоню он чувствует и за собой: Я - этот загнанный раб. это я от собак отбиваюсь ногами. Вся преисподняя следом за мною, щелкают, щелкают выстрелы, Я за плетень ухватился, мои струпья содраны, кровь сочится и каплет, Я падаю на камни, в бурьян, Лошади там заупрямились, верховые кричат, понукают их, Уши мои - как две раны от этого крика, И вот меня бьют с размаху по голове кнутовищем. ("Песня о себе") Стихи дают физическое ощущение боли: словно это тебя затравили, словно тебя самого бьют по голове кнутовищами. И сердце, обливаясь кровью. Чужою скорбию болит, - сказал наш великий Некрасов в том самом году, когда было написано это стихотворение Уитмена. "У раненого я не пытаю о ране, я сам становлюсь тогда раненым" - здесь, принцип, какой только знает искусство; не описывать нужно людей, но отождествлять себя с ними: Когда ловят воришку, ловят и меня, Умирает холерный больной - я тоже умираю от холеры, Лицо мое стало, как пепел, жилы мои вздулись узлами, люди убегают от меня. Нищие становятся мною. Я застенчиво протягиваю шляпу, я сижу и прошу подаяния... ("Песня о себе") Таким образом, "Песня о себе" оказалась у него "Песней о многих других". Поэт чуть ли не на каждой странице перевоплощается в любого из своих персонажей. В той же "Песне о себе" мы читаем: Я раздавленный пожарный, у меня сломаны ребра, Я был погребен под обломками рухнувших стен... И в том же стихотворении: Мой голос есть голос жены, ее крик у перил на лестнице, Труп моего мужа несут ко мне, с него каплет вода, он - утопленник. И дальше, на ближайшей странице: К каждому мятежнику, которого гонят в тюрьму в кандалах, я прикован рука к руке и шагаю с ним рядом. Доведи свое со-радование, со-страдание, со-чувствие до полного слияния с чужой личностью, превратись в того, о ком поешь, и все остальное приложится: ты найдешь и образы и ритмы. Уитмен верил, что любовь в самом сильном своем выражении будет высшим триумфом поэзии. Этим чувством |
|
|