"Феликс Чуев. Сто сорок бесед с Молотовым " - читать интересную книгу автора

здесь, Гитлер здесь... А как тогда?
- А черт его знает, как...
- Я могу показать.
- Вы можете показать! Вы же там не были!.. Был Гитлер, Риббентроп, два
переводчика. Один в Москве, который в России жил все время, Хильгер. Он
говорил, что он наш друг. И я тоже, должно быть, был в количестве четырех
человек. Бережков был, хотя его я не помню. Вроде Павлов там был. Видимо,
оба были. Переводил фактически Павлов, а не Бережков, - он был главный
переводчик. Посол был, после которого я Деканозова назначил. Выбор был
небольшой. Были в кабинете - громадном, очень высоком.
Гитлер - среднего роста, такого же, примерно, как я. Гитлер, конечно,
говорил, остальные позволяли себе некоторые дополнения, объяснения,
вопросы...
Он меня хотел сагитировать. И чуть не сагитировал, -иронически щурится
Молотов. - Все меня агитировал, агитировал, как нам надо вместе, Германии и
Советскому Союзу, против Англии объединиться. "Англия уже почти
разбита".-"Как же разбита - не совсем пока разбита!" - "Мы с ней скоро
закончим, а вы куда-нибудь на юг, к теплым морям, берите Индию".
Я слушаю его с большим интересом. А он меня всячески агитирует.
Сильный? Какой он сильный! Потому что однобокий очень, националист крайний,
шовинист, который ослеплен своими идеями. Хотел возвеличить Германию и все
придавить под ее пятой.
От критики большевиков воздерживался. Дипломатически, конечно, как же
иначе можно вести переговоры? Если хочешь о чем-нибудь договориться и будешь
в лицо плевать...
Приходилось разговаривать по-человечески. Приходилось говорить.
- А Черчилль? - спрашивает Шота Иванович.
- И с Черчиллем приходилось.
- Но Рузвельт более мягко вас принимал?
- Да, более ловкий товарищ. Выпивал с нами, конечно. Он очень
шампанское любил. Сталин кормил его правильно. Ему нравилось советское
шампанское. Он очень любил. Как и Сталин.
После бесед с Гитлером я посылал телеграммы Сталину, каждый день
довольно большие телеграммы - что я говорю, что Гитлер говорит. А когда
встретились со Сталиным, побеседовали, он говорит: "Как он терпел тебя,
когда ты ему все это говорил!"
Ну, пришлось терпеть. Он спокойным голосом говорил, не ругался. Хотя
доказывал. "Хотите с нами заключительное соглашение?"
Когда приезжал Риббентроп в 1939 году, мы договорились, а в
сентябре-октябре уже свое взяли. А иначе нельзя. Время не теряли. И
договорились, что в пограничных с нами государствах, в первую очередь в
Финляндии, которая находится на расстоянии пятидесяти километров от
Ленинграда, не будет немецких войск. И в Румынии - пограничное с нами
государство - там не будет никаких войск, кроме румынских. "А вы держите и
там, и там большие войска". Политические вопросы. Мы много говорили.
Он мне: "Великобритания - вот об этом надо разговаривать". Я ему: "И об
этом поговорим. Что вы хотите? Что вы предлагаете?" - "Давайте мы мир
разделим. Вам надо на юг, к теплым морям пробиться".
Потом был у нас обед. Я у него обедал. Гиммлер, Геббельс, Геринг были,
только не было Гесса. Я у Гесса тоже был в кабинете с визитом. В Центральном