"Елена Чудинова. Лилея" - читать интересную книгу автора

- Вот тебе и бокал тогда! - Катя отвернула золотую крышечку флакона.
- Не соврала, не из трав, - ноздри Параши, наклонившейся над рукою
подруги, дрогнули. - Кровь земли - живая часть, а мертвой не знаю вовсе.
- Ну и твое щастье, - Катя бережно капала жидкость цвета речного ила из
флакончика в крышечку. Зелье было густым и стекало медленнее обыкновенных
декохтов и тинктур. - Готово, как раз вровень с краями. Лучше уж из моей
руки пей, разлить нельзя ни капельки.
- Уж не персты ли у меня дрожат? - Елена решительно потянулась за
золотою скорлупкой. Какую такую кровь земли унюхала Параша невнятно, ей же
показалось, что напиток отдает простой смолою. - Ну, подружки милые, пью
Ваше здоровье!
Вслед за бравыми словами она опрокинула крышечку словно та была рюмкой,
впрочем, не вполне удачно: жидкость лишь омочила язык.
Неприятный вкус, илистый, как и цвет зелья, разошелся во рту. Да
подействует ли? Елене вдруг сделалось тоскливо. К чему только пытаться, все
одно отсюда не убежишь. Ровно тысячу годов назад была она дома, у постели
умирающего Филиппа. Тоска становилась все нестерпимей, не в силах справиться
с нею, Елена хотела закрыть руками лицо, но руки не поднялись.
Затылок с отвратительным стуком ударился об пол - Катя не успела
подхватить подругу, и Нелли упала как сидела.
- Господи, помилуй, быстро-то как! - Голос Параши прозвучал
громко-громко, хотя она говорила шепотом. Звуки сбежались отовсюду, окутывая
тело, которого Елена не ощущала. Шуршала солома, потрескивало дерево,
безликими голосами перекликалась улица, где-то шагал часовой.
- Не бойся! - Лицо Кати наклонилось совсем близко, глаза твердо глянули
в глаза Нелли. - Я знаю, ты меня слышишь и видишь, только показать не
можешь. Страшней всего, что век не опустить, хочешь не хочешь, а гляди. Это
не надолго, касатка, помни, не надолго!
- Теперь уж пускай мой черед, - произнесла Параша, которую Нелли не
видела. - Зелье твое, тебе и глядеть, как пробрало.
- Да уж вижу, что лучше не надо, впрочем, держи!
- А спрятать-то ты, небось, не успеешь!
- Не успею, да оно и незачем. - Катя бережно устроила голову Елены на
соломе. - Отродясь они о таких делах не слыхивали, эти синие щеглы. Примут
за смертный яд. Отравились насмерть, так и какой теперь с нас спрос!
Осторожней лей!
Параша, верно, не стукнулась, поскольку Нелли услышала только Катину
возню с чем-то тяжелым. Затем в ее видимости явился чеканный профиль
подруги, рука вскинулась ко рту, подбородок дрогнул. Лицо натянулось в
напряжении мышц и словно постарело, Катя упала лицом вперед. Теперь они
остались все три обездвижены, беспомощней младенца перед всякой злою волей.
Ледяное оцепенение было словно жесткие путы. Не удавалось двинуть даже
перстом. Только ощутив вдруг, что прелый запах соломы, каменный дух сырости,
дымовой чад с улицы вдруг пропали, Елена поняла, что дыхание не вздымает ее
груди. Она закричала бы, когда б могла. А сердце? Бьется ли сердце,
колотится ли в груди? Нет? Либо все-таки чуть-чуть, слабо-слабо? Телесный
холод мешал прислушаться, топил сознание. Глаза видели неровный каменный
свод, прямой луч света, ржавое крепленье для факелов, но вещи теряли свое
названье и смысл, отражаясь в мозгу словно в бездушном зеркале. Нет, так
негоже! Я - Елена Роскова, рожденная Сабурова, я Нелли Сабурова, я лежу в