"Вацлав Чтвртек. Трое нас и пёс из Петипас " - читать интересную книгу автора

и заторопился по шоссе к липам. Меня душила злость. Не успел я приехать в
Петипасы, как уже надо мной смеются!
Вправо от лип шла улица, по ней важно расхаживали гуси. Перед каждым
домиком был сад. У второго дома с краю перед железной калиткой стояла
пожилая женщина в платке. Она ещё издали закричала мне:
- Сюда, парень, сюда! А я уж думала, что ты не приедешь.
Это была пани Людвикова. Она взяла у меня из рук чемодан и повела через
сад, весело болтая по дороге.
- Жить ты будешь в комнате Ярки. Постель я тебе приготовила, комнату
проветрила. Есть будешь с нами, а товарищей тебе здесь найдется немало. Вон
там у забора - колонка, туда ты будешь ходить за водой. Цветы на клумбе не
рви, пан Людвик этого не любит. Хотя, на что тебе цветы - ты ведь не
девочка... Ну, вот мы и пришли!
Мы стояли перед верандой, которая вся была из дерева и стекла. Пани
Людвикова открыла дверь и повернулась ко мне:
- А я вижу, ты не очень-то разговорчив. Впрочем, и наш Ярка такой же.
Мы прошли через веранду в комнату Ярки.
- Ну, вот ты и дома!
Я стал оглядывав комнату.
Тем временем пани Людвикова открыла чемодан и все, что в нем было,
развесила в шкафу и разложила на стуле.
- Удочку поставь за шкаф. Немного оглядишься, приходи к нам.
- Ладно.
- А ты и вправду молчалив, - повторила пани Людвикова и вышла.
Я уселся на стул. "Ну, вот ты и дома!" Вот уж этого я совсем не
чувствовал! Дома я спал на тахте, а здесь у меня кровать с периной в синюю
полоску. Дома у нас умывальник находится в ванной, здесь он стоит на
железных ножках в углу около печки. Дома у нас паркет, а на нем ковер, у Л
котиков дощатый пол, покрашенный коричневой краской. И фотографии здесь были
совсем другие. На самой большой фотографии - бородатый солдат с кривой
саблей. Я смотрел и удивлялся, до чего же странно выглядели солдаты раньше.
Наконец я встал со стула, решил посмотреть на книги. Книги стояли на
полке в три ряда, но ни одна из них не подходила мне для чтения. Все они
были о цветах, о деревьях, одна даже о самой обыкновенной траве. Ярка,
наверное, учился в школе садоводов.
Я снова сел на стул. Ох, и жарко же мне будет спать ночью под такой
толстой периной!
Да, Руда оказался прав: в Петипасах было очень скверно.
В комнате стояла такая тишина, что у меня шумело в ушах. Тогда я
немного покашлял - и то стало как-то веселей. К окну подлетела
бабочка-капустница, старавшаяся попасть в комнату. Я проворчал:
- Радуйся, глупая, что ты на улице, а не здесь, в комнате!
Бабочка скрылась среди деревьев, и я решил, что неплохо бы осмотреть
сад. Быстро переоделся, надел тапочки, красные трусики и белую майку.
В эту минуту кто-то постучал в дверь веранды. Сначала я хотел было
позвать пани Людвикову, но передумал и открыл сам.
За дверями стоял пожилой человек в полотняных брюках и зеленой рубашке.


[Image006]