"Николай Федорович Чистяков. По закону и совести " - читать интересную книгу автора

Дроздово.
До сих пор я сохранил в памяти запах и вкус деревенского ржаного хлеба,
овсяного киселя, печенной в костре картошки.
Свежи в памяти воспоминания о людях, о полях и тенистых лесах, о
кладбище с небольшой церковью и колокольней и пруде, заплывшем зеленой
тиной, и многом другом.
В период своего расцвета Дроздово насчитывало около 60 дворов. В
отличие от многих сел и деревень, располагавшихся в большинстве своем в два
ряда, Дроздово строилось небольшими улицами вокруг церкви. Все эти улицы
имели свои названия - прозвища: "Выползиха", "Поповка", "Старая сторона".
На окраине села - восьмилетняя школа, построенная в 1929 году.
Население в Дроздове, как, впрочем, и в окружающих деревнях, менялось с
изменением жизни, экономики и культуры в стране. Разумеется, этот процесс
проходил постепенно, медленно. Да это и понятно. Нельзя, конечно, переделать
и изменить за несколько лет психологию людей, впитавших с молоком матери
вековые традиции и привычки, ставшие укладом жизни и быта.
Люди, жившие в первые годы после революции 1917 года, и люди, например,
тридцатых годов - совершенно различны. Люди двадцатых годов - люди прошлого,
люди, которые в большинстве своем ничего не знали, кроме нищенской
собственности, состоящей из двух-трех десятин земли, коровы и лошади. Но и
то не все. Некоторые были безлошадными и влачили самое жалкое существование.
Из домашних животных, клочка земли, ветхого сарая и овина состояла вся
экономика крестьянина. И не дай бог, если падет лошадь или корова или, хуже
того, сгорит дом. Пропал крестьянин. Надевай суму на плечо, иди по миру и
проси под окном кусок хлеба.
Ничего, кроме тяжелого труда, не знал крестьянин. Подавляющее
большинство сельских жителей было неграмотно, а о посещении каких-либо
культурных заведений не могло быть и речи. Вся "культура" состояла в том,
чтобы сходить в церковь и там "отвести душу".
Много лет назад я покинул родные края и приезжал сюда лишь на короткое
время. За эти долгие годы жизнь села изменилась чрезвычайно. Появились радио
и электричество, много всевозможной сельскохозяйственной техники, почти в
каждом доме телевизор, велосипед, мотоцикл, а то и автомобиль. К сожалению,
многих моих сверстников уже не было в живых - унесли война и время. Но
подросло новое поколение. Из белобрысых и чернявых мальчишек и девчонок
выросли широкоплечие парни и стройные, красивые девушки. Все они получили
образование, одни работают в сельском хозяйстве или на производстве, другие
учатся в техникумах и институтах. Появились свои агрономы и механизаторы.
Они глубоко и верно понимают суть общественных явлений и процессов, их
суждения отличаются политической зрелостью, широтой.
"Вот тебе и провинция! - думал я. - Вот тебе и деревня, затерявшаяся в
лесах!" И невольно вспоминал свою далекую юность.
Мой отец был рабочим ситцепечатной фабрики в городе Шуе Владимирской
губернии, принадлежавшей до революции фабриканту Павлову. По рассказам
матери, родных и знакомых, он был трудолюбив, энергичен и любознателен. В
свободное от работы время самостоятельно освоил плотницкое и столярное дело.
Увлекаясь рыбной ловлей, он сам плел бредни, неводы, крылены и другие
рыболовные снасти.
В 1914 году отца мобилизовали на фронт. Перед погрузкой в теплушки,
прощаясь с родными, он взял меня, в то время шестимесячного ребенка, из рук