"Николай Федорович Чистяков. По закону и совести " - читать интересную книгу автора

предательства, оставалось лишь его подобрать, что и было сделано врагом.
Вот что говорила на следствии о Пеньковском его жена: "Вообще за
последние годы он стал нервным, подозрительным. По своему характеру он был
тщеславен, самолюбив и склонен к авантюрам. Эти отрицательные черты его
характера складывались на протяжении всей его жизни. Этому способствовало
восхваление его достоинств среди родственников, товарищей и друзей. Служба у
него протекала легко! В жизни он больших трудностей не испытывал".
Так это подобие человека постепенно катилось к преступлению...
Все это я как мог пересказал своим землякам, без собственных
комментариев и выводов. И тотчас убедился, что делать выводы было вовсе не
обязательно. Выслушав меня, земляки с минуту хранили молчание, а затем
Никита Степанович решительно сказал:
- Ясно! Жадность обуяла. И зависть.
- Жадность и зависть?
- А что! Известное дело - зависть. Да он и жаден-то был из-за зависти.
Вестимо дело: глаза завидущие, руки загребущие. Видит - у других есть, и мне
подавай. У других много - а я?.. Что я, хуже других? Видел-то он кого?..
Большое начальство, да и в посольствах ногами шаркал... Все блестит
кругом... Известное дело - зависть!..
Никто из присутствующих не возражал. Вывод был правильный, хотя и
неполный. В посольствах, конечно, и другие бывают и знакомства с высокими
людьми водят, однако далеко не всех обуревает от этого общения стремление во
что бы то ни стало получать столько благ, сколько получают занимающие
ответственные посты работники. Более естественным чувством людей является
желание своим самоотверженным трудом, упорством и стремлением к знаниям
добиться определенных успехов, быть как можно полезнее своей Родине, своему
народу. Стремясь к этому, люди как раз меньше всего подвержены всякого рода
соблазнам. Пеньковский же брал из жизни ее другую сторону: живем один раз,
так давай рви, хапай, доставай. Не получается честным трудом, так можно
пойти на преступление, на предательство Родины, наконец. Да, конечно,
зависть, черная зависть! Это действительно так.
Я раздумывал над словами Никиты Степановича, а земляки вздыхали и
качали головами. Но наконец кто-то спросил:
- Николай Федорович, а платили Пеньковскому англичане и американцы за
его шпионские дела?
- Следствием было установлено, что однажды ему привезли из Лондона три
тысячи рублей.
- Три тысячи? Вот ведь как! Никаких денег не жалеют. Наверно, еще
привозили. Он ведь им много сообщил о нас... Жаль, что раньше его не
поймали, сволоту. Да ведь трудно, наверно, было распознать. Разве на такого
подумаешь...
Я молчал. Все это правильно. И, конечно, жаль, что не удалось
разоблачить этого прохвоста раньше. Но в то же время думалось и о другом:
молодцы наши чекисты. Несмотря на тонкую конспирацию, большую
предосторожность, различные ухищрения, наши контрразведчики сравнительно
быстро напали на след предателя - волка, рядившегося в овечью шкуру. И не
только напали на след, но и поймали за руку, с поличным. Больше того, вместе
с Пеньковским были разоблачены и другие организаторы и вдохновители
политических авантюр, заговоров, диверсий и других грязных дел.
- Коля, ты скажи-ка, а что с матерью этого изверга? Как она жила-то,