"Наталия Червинская. Запоздалые путешествия " - читать интересную книгу автора

на столе, такая романтика. Окно было всегда занавешено байковым одеялом,
потому что на первом этаже. И холсты висели впритык по всем стенам, авангард
и нонконформизм всяческий, довольно жуткие картины. А комната была не просто
маленькая, как келья, она и вправду была бывшая келья. Когда-то там был
монастырь. Подворье монастырское. Грачи летали. Колокольня, но никакого
колокола, ни, тем более, креста.
Он был таинственный, к чему-то всегда причастный, каким-то боком
относился к истории. Его в детстве так мучило скудоумие ровесников, что он и
взрослый побаивался людей, подозревал в них удачно мимикрировавших
двоечников. Комплекс вундеркинда. Там, в стране взаимной умильности и
взаимно напудренных мозгов, где добродушие сливается с равнодушием, он был
совершенно не к месту. Очень неприятно выделялся со своей вежливостью и
корректностью.
Со мной-то он не был вежлив, и я считала, что это большой комплимент.
Но так продолжалось несколько лет, и мне надоело быть для него каникулами,
плавать в невесомости. Выдохлась я, как дельфтские воздушные шарики.
Он скрылся по ту сторону горизонта и только присылал иногда письма из
миража, а мираж этот казался совершенно несуществующим, возникшим на почве
моей жажды и безнадежности окружающей пустыни. Какие там пальмы, какой
оазис - голову напекло в коммунальной, на пять семей и четыре конфорки,
кухне... А потом, в теперешней инкарнации, в скалистом моем городе, на
суровом моем острове, где простая и непреложная бухгалтерия доказывает
невозможность никаких разлюли-малина романтических воспоминаний, и
европейских капризов, и безответственных каникул - до того ли было?
Но все же вспоминала и думала, что встретимся и что-то разъяснится...
Теперь это полуразвалившееся подворье покрасили, крест позолотили,
религию реабилитировали, газовые плиты у дверей больше не стоят. И та
замечательная комната теперь опять келья, свечки в ней зажигают с другими
целями. Но греха там, я уверена, полно. Под кроватью, небось, опять
запрещенные книжки спрятаны. Только теперь - унылая монашеская порнуха, а не
стихи, романы и религиозно-философские трактаты, не самиздат, как у нас...
Мне попадался и другой учебник, сочинение маркиза де Сада "Сто ночей
Содома". И опять поразило меня количество правил, списков, дотошных
расписаний, и одна, самая удивительная фраза: "Все оргии должны завершаться
в два часа ночи". Ах, маркиз, маркиз, да где ж ты такие оргии видал, которые
"должны"? Да еще в два часа ночи?
Они ведь похожи были - самиздат и адюльтер. Незаконные свидания на одну
ночь, наслаждение, обостренное опасностью... Прочти и передай, извините за
выражение, товарищу. Свободная любовь, свободная литература, тяжелые
последствия...
А объективные качества наших партнеров, как и объективная ценность
прочтенной нами тогда литературы, были неизвестны и останутся неизвестны...
Лучше не смотреть в ту сторону, не перечитывать.
Вот что я о нем знала, чего никто не знал: он всегда так боялся скуки и
обыденности, как люди боятся крыс и темноты. Кто чего боится, то с тем и
случится. И будет случаться, каждый день, с восьми до пяти, до самой смерти.

...Кузина, помнишь Грандисона?

* * *