"Владимир Черносвитов. В мирные дни (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

цель и носит иной характер. И дальше: снимая нижнее бельё, преступник даже
переусердствовал в желании подчеркнуть именно кражу. Материальной ценности
оно для преступника, который только для обмана следователя покупает новые
женские туфли, никакой не представляло. Надевать добытое таким путём бельё
на себя он тоже не станет, хотя бы потому, что это бессмысленно - белья
никто не видит. Если это предположение верно, то бельё должно было быть
спрятанным где-нибудь поблизости: зачем преступнику хранить лишнюю улику?
Скорее всего он мог выкинуть его в помойку, бросить за забор мастерских, а
для большей страховки - в уборную. Там оно и оказалось. А взаимосвязь
преступлений также очевидна: вы забыли сравнить и убедиться в том, что рост
жертвы и шаги "женщины" тождественны с данными о преступнике, которые нам
дал лейтенант милиции Ушков, расследовавший "кражу" у Ильинского. А если к
этому прибавить, что Златогорский и этот неизвестный были убиты одним
приёмом, а верёвка, которой преступник подвязывал себе женские туфли,
стянута точно таким же узлом, что и петля на шее Златогорского, - то станет
совсем ясно: все три преступления крепко связаны этим узлом и являются
звеньями одной преступной цепи. Таким образом, картина последнего
преступления вырисовывается так: преступник заманил жертву в сад и сел с ней
на первой же скамье. Потом отошёл, подвязал к ногам женские туфли и
вернулся. Подойдя сзади, нанёс жертве удар и отнёс тело вглубь сада, где
ограбил труп и, обезобразив лицо жертвы, скрылся... Преступник не глуп. И,
предугадывая все наши меры розыска, он пытается неожиданным манёвром обвести
нас вокруг пальца. Он знает, что из города ему не так-то просто вырваться,
да и дальше все дороги и тайные тропы туда - за рубеж - будут пресечены.
Обнаружив на станции более или менее подходящего по внешности транзитного
пассажира-офицера, негодяй убивает его и, завладев документами и
обмундированием, пытается сейчас проскочить за границу.
Увлечённый и взволнованный анализом дела, Зотов уже раскрыл было рот,
чтобы заговорить, высказать свои новые мысли, выводы, рабочие гипотезы,
когда самолёт бросило в сторону, потом обратно, и снова - раза три кряду.
Сидоренко и Зотов вопросительно взглянули через прозрачную перегородку в
кабину лётчика. Тот обернулся к ним.
- Брест, - скорее понял по движению губ лётчика, чем расслышал его
голос Сидоренко, и взглянул за окно. В тяжёлом туманном рассвете сквозь
серые клочья облаков, как в клубах дыма, проглядывали неясные очертания
города. Сидоренко кивнул головой и сделал резкий жест, каким командиры
орудий сопровождают команду "огонь" - лётчик заложил крутой вираж и
скольжением на крыло бросил машину на город. Зотов проглотил слюну и,
стиснув ручки кресла, сделал равнодушное выражение лица...
Высокий, резкий в движениях, военный комендант станции
"Брест-пассажирский" представлял собой тот тип командиров - энергичных,
строгих, деятельных, - которые мало думают о своём отдыхе.
- Вот и отлично, что сами прилетели. А то "тщательно сличайте
предъявителей с фотографиями на документах" - и всё. Потом дополнительной
"молнией" сообщили инициалы, а всё остальное непонятно. Ну, теперь я каждого
перед вашими глазами проведу, а вы уже сами... Что вы смеётесь? Я вправе
сердиться, ведь чувствую, что дело серьёзное, а вы даже инициалы не
расшифровали, поди догадайся - Виктор, Владимир, Валентин или Валерий!
- Да с дорогой душой бы, товарищ майор, только я и сам-то ничего, кроме
инициалов да приблизительного роста преступника, не знаю.