"Владимир Черносвитов. Под сенью креста унии " - читать интересную книгу автора

Закончив своё дело, врач ушёл. Захаров остался наедине с загадкой
убийства, которую ему предстояло разгадать до конца. Разыскав тело Никитина,
следователь вышел из одного тупика, но сразу же очутился в другом: найдя
пропавшего, нужно разыскать убийцу, а это было, пожалуй, потруднее.
Много вопросов стояло ещё перед Захаровым. Жив или тоже убит старшина
Курский? Где ею искать? Зачем понадобилось преступникам так мучить Никитина,
который не мог знать планов командования и больших тайн? Состоит ли убийство
Никитина в прямой связи с исчезновением Курского?
Руководствуясь законами тактики расследования, Захаров поставил перед
собой задачу: продолжая все виды розыска, прежде всего расследовать до конца
убийство Никитина. Но как? Найдя доказательство преступления, Захаров, к
сожалению, не нашёл ничего, что давало бы ему возможность твёрдо сделать
хотя бы первый шаг к розыску, преступника.
Следователь сосредоточил своё внимание на кляпе - единственном, что
было у него в руках. Осторожно расправив бумажный ком, Захаров установил,
что это был "AS", номер сорок четвёртый, от тридцатого октября 1938 года, -
тоненький иллюстрированный журнал - "ширпотреб". С первой страницы, сквозь
кровь Никитина, на следователя смотрел знаменитый танцовщик парижской
"Гранд-опера" Лифарь. Бережно переворачивая страницу за страницей,
следователь тщательно просмотрел рассказики, рекламы, вид Нью-Йорка с
воздуха, снимки формалистического "танца двух эпох" и ещё всякую дребедень.
Не найдя никакой пометки, сделанной карандашом или пером, что могло дать в
руки следователя какую-то нить, отбросил журнал и вздохнул.
Пока можно было предположить лишь то, что Никитина истязали в
помещении, неспособном заглушить сильный крик: поэтому, когда Никитин
закричал, преступники схватили первое, что попалось им под руку. Коль скоро
таким предметом оказался журнал, сам собой напрашивается вывод: убийство
совершено, по всей вероятности, в квартире. Всё это, конечно, ценно, но...
этого далеко не достаточно. Квартира? Хорошо. А какая? Чья? Да и квартира
ли?..
Ещё и ещё раз рассматривая листы журнала, следователь обратил внимание
на то, что разрывы бумаги и края тех мест, где оторваны кусочки страниц -
преимущественно углы, - разнятся между собой: в одних местах разрывы явно
давнишние, в иных относительно свежие.
Осенённый какой-то новой мыслью, Захаров отправился ещё раз осмотреть
тело погибшего. Вскоре следователь вернулся к себе с двумя маленькими
смятыми обрывками бумаги. С величайшей предосторожностью расправив их,
Захаров на одном из обрывков, оказавшимся углом обложки, обнаружил едва
различимый штамп почтового отделения с... адресом и фамилией подписчика!
Правда, на штампе нельзя было разобрать главного: номер дома и квартиры
совсем пропал, а от фамилии осталось лишь начало, но над восстановлением их
стоило потрудиться!

* * *

Возвращаясь с базара, пани Родзинская несколько раз останавливалась и
опускала кошёлку на тротуар, чтобы перевести дух. А ведь совсем недавно у
пани Родзинской была весёлая прислуга Яна, которая проворно летала на базар
с этой самой кошёлкой; в просторной квартире гремел баритон любящего попеть
Зигмунда, а сама пани Родзинокая не чувствовала ни своих пятидесяти лет, ни