"Иван Черных. Игры для патриотов" - читать интересную книгу автора

Кленов вышел из штаба таким взбешенным, что бесцельно побрел по улице
гарнизона, не зная куда и зачем, не замечая прохожих. Остановился лишь у
проходной аэродрома с пустующей будкой, где еще года два назад постоянно
маячил часовой. Теперь ни часового, ни иной души на аэродроме, словно с
катастрофой "Руслана" вымерло все.
Уже изрядно стемнело, и на нижнем этаже командно-диспетчерского пункта,
где располагалась метеостанция, в окнах горел свет.
Зачем он пришел сюда? Наверное, чтобы увидеть кого-нибудь на КДП из
друзей-летчиков и рассказать им о нелепых подозрениях полковника. И что из
того? Посочувствуют, повозмущаются, а кое-кто и вправду может подумать: "А
почему ты не полетел?" Он как предчувствовал, что такое может случиться,
рвался в полет. Уж лучше погибнуть, чем считаться диверсантом, погубившим
своих товарищей.
Он повернулся и побрел обратно. Никого не хотелось видеть. Что-то надо
предпринять, доказать свою невиновность. Но как, чем? Пойти к Тамаре
Михайловне, ведь это она настояла на отстранении его от полета. А сегодня
измеряла у него давление с плотно стиснутыми губами, сердитая и взвинченная,
будто и в самом деле он в чем-то виноват. Заставила сдать кровь на анализ.
- ...Вы действительно не выпивали накануне? - спросила, пристально
заглядывая ему в глаза.
- Не выпивал, - соврал он. О драке и вовсе умолчал. Да и какая это была
драка: так, пнул пару раз своих противников...
Почему соврал? Он и сам не мог объяснить. Скорее всего потому, что на
вечеринке действительно держался, как и подобает перед ответственным
заданием. Выпил коньяка не более ста пятидесяти граммов. Для него такая
доза - что для слона дробина. А голова была такая тяжелая, словно он
заболел. Но температура нормальная - 36,6, и через пару часов он чувствовал
себя гораздо лучше. Даже не через пару часов, а раньше. Как только взлетел
"Руслан". Он стоял тогда на краю аэродрома с Ларисой и наблюдал за
взлетом... Хорошо еще, что генерал не спросил, где он был во время
катастрофы и что делал. А наверняка еще спросит. Теперь ему, Кленову, покоя
не дадут, пока не найдут виновника... А найдут ли? Все улики, как говорят
юристы, против него, второго пилота: он последний, кто осматривал самолет,
проверял заправку топливом, он что-то мог сделать и выпить пару таблеток
кофеина, отчего подскочило давление...
Перед глазами всплыла картина падения "Руслана". Какое это было
страшное, потрясающее зрелище! Во сне такое ему не снилось. Столб огня и
клубы черного дыма... Его друзья, его коллеги...
Он сразу бросился к машине, обезумевший, ошалелый, и как Лариса ни
умоляла его, не давая ключи, он вырвал у нее, сам сел за руль и помчался к
месту падения самолета, вжав ногой до отказа акселератор.
- Не гони! - Лариса хваталась за руль. - Ты погубишь нас!
Лучше бы погибли и они. Хотя Лариса ни при чем...
Воспоминание о невесте вдруг опалило его жаром. Ее деньги! Сто тысяч,
положенные на его книжку. Перед взором мелькнуло личное дело на столе
полковника. Его, Кленова, личное дело. Под него теперь будут копать... И как
объяснить эти сто тысяч? Лариса просила никому ничего не говорить, иначе
сплетни о том, что она была любовницей Аламазова, вспыхнут с новой силой и
ее могут выгнать с работы... Действительно, за такое по головке не погладят.