"Иван Черных. Игры для патриотов" - читать интересную книгу авторатого больше. А вот компьютер подвести мог: в бортжурнале за год есть запись
о неустойчивой работе. - А диверсию вы допускаете? - перебил генерал. - Похоже на то. Я всю ночь ломал голову, что и как могло произойти. И ни к какому выводу не пришел. Мы два дня назад вернулись из командировки. И бортинженер, и техник, и я тщательно осматривали самолет. В тот же день техник заправил баки топливом. Утром перед вылетом он слил отстой, а я проверил заправку и еще раз осмотрел самолет. Мину могли заложить только в одну из ниш шасси. Но могу поручиться, что там ничего не было. Да и судя по последовательному отказу трех двигателей, если взрыв и произошел, то не в нише шасси. - А кто, кроме вас и членов экипажа, был в то утро у самолета? - задал новый вопрос генерал и зачихал, закашлялся до хрипоты, прикрывая нос и рот мокрым платком. Кленов подождал, когда кашель генерала прекратится, ответил, как показалось Гайвороненко, даже с обидой: - Были только наши авиаспециалисты. И если вы полагаете, что кто-то из них мог совершить подлость, то глубоко ошибаетесь. Генерал снова громко чихнул и подтвердил с усмешкой: - Правда. - Перевел дыхание и продолжил: - Но не мог же черт или дьявол опуститься ночью на самолет и сунуть в уязвимое место какую-нибудь бя...бяку? - Новый взрыв кашля не дал ему говорить. - Зря вы мучаете себя, Иван Дмитриевич, - пожурил генерала полковник. - Вам надо лежать в постели. Пить горячий чай с малиновым вареньем и молоко с медом. - И то правда. - Генерал поднялся с кресла, но не уходил, дожидаясь - Черт и дьявол, разумеется, опуститься на самолет не могли. А вот диверсант, если часовой дремал или прятался где-то от мокрого снега, который сыпал в ту ночь, пробраться к самолету сумел бы. Генерал в задумчивости покивал головой, встал и направился к выходу. - Продолжай, Олег Эдуардович. Вечером мне доложишь. На улице генерала обдало холодным, пронизывающим ветром. Гайвороненко прикрыл нос и рот шарфом и заспешил в гостиницу, думая о втором пилоте. Капитану он почему-то верил: и вел себя тот достойно, непринужденно; и держался независимо перед представителями суровой службы безопасности полетов; и отвечал лаконично, исчерпывающе. И взгляд темно-карих глаз - открытый, доверчивый, как у ребенка. Правда, за свою многолетнюю практику генералу приходилось встречаться с разными людьми, и не у каждого за ясными глазами он мог сразу рассмотреть лицемерную натуру, но Кленов к такой категории, похоже, не относился... Полковнику Возницкому, наоборот, капитан-красавец не понравился: держится слишком уверенно, его лаконичные ответы свидетельствуют о том, что второй пилот заранее готовился к допросу. Едва закрылась дверь за генералом, Возницкий задал свой давно вертевшийся на языке вопрос: - А как так получилось, что вы не полетели с экипажем? Лицо капитана загорелось, как от пощечины. Он глянул в глаза полковника скорее оскорбленно, чем обиженно. Ответил не сразу, покатав на скулах желваки: - Вам лучше об этом справиться у нашей докторши, Тамары Михайловны. - Я вас спрашиваю! - повысил голос полковник. - И не учите батьку щи |
|
|