"Иван Черных. Иду на перехват " - читать интересную книгу автора

Геннадий кивнул. Я стал с ним заниматься. А через год он превзошел меня
на снарядах. И какая у него стала фигура! Откуда взялись плечи, грудь,
бицепсы! Он научился хорошо играть в волейбол и вошел в сборную училища. Не
одна пара девичьих глаз следила за ним, когда он участвовал в состязаниях.
Однако из-за своей стеснительности держался он от девушек на расстоянии.
Летному делу Геннадий отдавался всецело, а там, где не хватало
способностей, брал упорством и усидчивостью. Терпению его мог позавидовать
каждый. Первое время у него не ладилось со взлетом и посадкой. У нас в
группе было пять человек, и все, кроме него, летали самостоятельно.
Инструктор стал [356] подумывать, стоит ли возить его дальше, но Геннадий с
еще большим упорством взялся за тренировки. Он не вылезал из кабины
самолета, летал за пассажира с каждым курсантом. Мне было жаль его, и когда
он летал со мной, я отдавал ему ручку управления, помогал пилотировать. В
конце концов Геннадий взял и этот барьер.
Женился он сразу после окончания училища на красивой деревенской
девушке, такой же застенчивой, как и он. От Дуси своей Геннадий без ума и
держит ее чуть ли не взаперти, над чем постоянно подтрунивает Юрка...
Так за разговором мы подошли к кассе кино. Очередь была небольшая, но
Лаптев стал искать приятелей, кто бы взял нам билеты. Вдруг взгляд его
остановился на молоденькой смуглолицей нанайке. Юрка толкнул меня локтем,
подмигнул многозначительно и тут же подошел к девушке.
- Извините, вы много билетов берете? - спросил он ласково.
- Один, - улыбнувшись, ответила ему девушка.
- Возьмите и мне... с приятелем. - Он сунул ей в руку деньги.
В кино Юрка сидел рядом с девушкой. Как только погас свет, он что-то
шепнул ей. Девушка засмеялась. Потом они шушукались почти весь сеанс. Когда
кино кончилось, Юрка протянул мне руку:
- До завтра. Думаю, ты один не заблудишься.
На его лице самодовольство: еще бы, так легко добился расположения
симпатичной смуглянки. Но я знал, это ненадолго, такова Юркина натура,
постоянства он не признает.
Люди из зала выходили веселые и беззаботные. А мне почему-то
вспомнились наши дневные полеты. Всего несколько часов назад мы играли со
смертью. Сейчас смеемся, развлекаемся, влюбляемся. А что ждет нас завтра?
Я неохотно побрел в свое холостяцкое общежитие.
Дятлов
Я кружу в зоне, поджидая "противника". Воздух чист и крепок от мороза,
на много километров вокруг видны убегающая к горизонту тайга, волнистые, как
синие дюны, сопки; лишь самая высокая, Вулкан, [357] островерхая, похожая на
конус, выделяется среди них, как великан среди лилипутов. В хорошую погоду
она служит нам маяком, но в плохую лучше быть от нее подальше. По названию
сопки и наш военный городок именуют Вулканском.
На душе у меня легко и торжественно. Такое состояние я испытываю каждый
раз, когда поднимаюсь ввысь. Нежная синь неба ласкает глаз и радует сердце,
в голову лезут слова песни: "Небо, небо, небо...", будто их поет двигатель.
Небо. Как можно его не любить! Не зря про него поется в песнях, не зря
его назвали пятым океаном. То синее и бездонное, без конца и края, то серое
и непроглядное, затянутое облаками, то черное и безмолвное, усыпанное
звездами. То тихое и ласковое, то гневное и беспощадное. Но я люблю его
всяким.