"Джон Кристофер. Предел напряжения" - читать интересную книгу автора

непривычных условиях. Будет ли это им под силу? Вы ведь были на Венере? Что,
по-вашему, там произойдет?
- Если нет своей планеты, на что можно надеяться? Три шанса против
одного, что люди там либо вымрут, либо опустятся ниже уровня аборигенов.
- И я так думаю, - согласился Лаберро. Ну, а если им удастся выжить, в
чем я весьма сомневаюсь, желаю им удачи, - он помолчал. - Надеюсь,
Сильвестро не подумает, что я в последний миг разжалоблюсь? Этого не
случится. И если телеэкран будет еще работать, я получу немалое
удовольствие, наблюдая, как суетятся муравьи вокруг своего муравейника.
- Три дня - срок немалый, - зевая, пробормотал Макс. Я, пожалуй,
немного посплю.
Его разбудил голос телекомментатора. Лаберро смотрел передачу. На
экране был зал космодрома в Нью-Хейвне. Длинная вереница молодых людей и
девушек терпеливо ожидала своей очереди на посадку в международные корабли.
Время от времени камера показывала, как стартует очередной корабль:
вздымаясь, в дыму и пламени, он исчезал в сулящем спасение небе, Комментатор
коротко, по-деловому, извещал о происходящем. Длинная очередь неторопливо
продвигалась вперед. Камера метнулась в толпу: мужчины и женщины стояли
неподвижно и молча следили за медленным шествием отобранных на посадку.
Лаберро переключил на другую программу. И там шла передача, посвященная
текущим событиям. По-видимому, все станции в этот час всеобщего бедствия
вели репортаж с мест. Показывали службу в церкви; звучала музыка
тысячелетней давности, совершался еще более старинный спокойный обряд. Лица
присутствуют щих были серьезны и сосредоточены.
Третья станция, которую включил Лаберро, вела передачу из музея
Вейцмана. Здесь множество людей медленно переходили от одного экспоната к
другому, прощаясь с шедеврами античности: вазами из Аттики, римской
мозаикой, хрупкими японскими акварелями, На экране появилась самофракийская
крылатая богиня победы, дважды погребенная и дважды восставшая из руин,
второй раз - из руин Парижа. Ее торс, сильно поврежденный, но все еще
прекрасный, заполнил весь экран.
Макс снова закрыл глаза и глубже уселся в кресле. Он дремал и, когда
просыпался время от времени, видел, что Лаберро не отрывается от экрана:
земной шар готовился встретить свой конец. Нарастающий темп эвакуации...
Церкви, переполненные верующими... Работники коммунальных служб, спокойно
выполняющие свои обычные обязанности... Мир пришел на последний неторопливый
поклон к сокровищам своего прошлого... Десятки разных сцен, участники
которых одинаково преисполнены смирением и стремятся к единой цели.
Лаберро смотрел на экран. А Макс, очнувшись от дремоты, смотрел на
Лаберро.
Одна сцена, появившаяся на экране через восемнадцать часов после
первого объявления о предстоящем конце мира, была особенно впечатляющей.
Среди гигантских калифорнийских секвой телекамера отыскала семью: отца,
мать, мальчика лет семи и пятилетнюю девочку. Они пробирались между
гигантскими стволами - пигмеи среди великанов. Девочка вскочила на
выступающий из-под земли корень секвойи и застыла на нем. Геликоптер с
камерой на борту взмыл в небо, чтобы с высоты показать ее, золотоволосую,
рядом с древней царицей лесов. Лаберро поспешно, слишком поспешно
переключился на другую программу.
Наблюдая за ним. Макс взвешивал шансы. Он сосредоточил все внимание на