"Эмиль Чоран. Признания и проклятия " - читать интересную книгу автора

некий изъян...

Пролистал книгу о старости только потому, что меня привлекла фотография
ее автора. Эта смесь гримасы и мольбы, этот застывший на лице оскал - какая
реклама, какая гарантия успеха!

"Этот мир был создан не по воле Жизни", - сказано в "Гинзе",
гностическом тексте одной мандеистской секты в Месопотамии.
Стоит вспоминать об этом всякий раз, когда нет лучшего аргумента, чтобы
побороть в себе разочарование.

Я встретился с ней снова - по прошествии стольких лет, по прошествии
целой жизни.
"Почему ты плачешь?" - спросил я ее сразу же.
"Я не плачу", - ответила она.
Она действительно не плакала, она улыбалась мне, но радость уже не
могла отразиться на ее лице, черты которого были искажены возрастом и на
котором с тем же успехом можно было прочесть: "Любой, кто не умер в
молодости, рано или поздно будет в этом раскаиваться".

Тот, кто переживает самого себя, губит свою... биографию. В конечном
счете, только разбитые судьбы можно признать удавшимися.

Беспокоить друзей следовало бы не иначе как ради собственных похорон.
Да и то навряд ли...

Скука, имеющая дурную репутацию легкомысленной особы, тем не менее
заставляет нас заглянуть в ту бездну, из которой рождается потребность в
молитве.

"Бог не сотворил ничего, что было бы ему более ненавистно, чем этот
мир; и с самого дня творения он ни разу на него не взглянул - так сильна его
ненависть".
Не знаю, кем он был - тот мусульманский мистик, написавший это; я
никогда не узнаю имени этого друга.

Неоспоримое преимущество умирающих: возможность произносить
банальности, не компрометируя себя.

Удалившись в деревню после смерти своей дочери Туллии, охваченный
скорбью Цицерон писал самому себе утешительные письма. Как жаль, что они не
найдены, но еще больше жаль, что этот метод терапии не вошел в обиход! На
самом деле, если бы он стал применяться, религии давно уже потерпели бы
крах.

Чего у нас не отнимешь, так это тех часов, когда мы были совершенно
ничем не заняты... Именно они нас формируют, придают нам индивидуальность,
делают нас непохожими друг на друга.

Один датский психоаналитик, страдавший упорными мигренями и