"Влад Чопоров. Мулька" - читать интересную книгу автора

память, пытаясь вспомнить еще какие-нибудь умные слова, употребляемые в
его писательской тусовке, но не смог. Тогда Ж решил, что никогда не
помешает похвалить товарищей). Есть и интересные молодые авторы, кроме
меня. Hадеюсь Вы слышали о Х, о...
- Спасибо за такой обстоятельный ответ, -- перебил писателя ведущий, --
но нас сейчас больше интересует вот такой вопрос: а можно ли назвать
литературой творчество Половина?
Ж ощутил ноющую боль в животе. Он криво улыбнулся и постарался спасти
себя от конфуза:
- Я думаю, сейчас самое время сделать перерыв на рекламу. А после
рекламы я отвечу на этот вопрос.
Hа негнущихся ногах он проскакал по сцене в сторону занавеса под
очередной грохот аплодисментов. За занавесом стояла миловидная девушка --
Ж вспомнил, что ее представляли, как помощника режиссера. Обращаться к ней
с животрепещущим вопросом было неловко, но сдерживать себя становилось все
сложней. Конфузясь, Ж выяснил у нее дорогу и убежал.
Когда же, радостный, он попытался вернуться на сцену, та же помощник
режиссера решительно загородила ему дорогу.
- Мне надо туда, я еще не все рассказал, - попытался объясниться Ж.
- Спасибо, сюжет с Вами уже снят. Сейчас снимают совсем других людей.
- А как же я?
- А Вы посидите вон там. Можете даже закурить. После окончания съемки
мы подарим Вам кассету с записью передачи.
- Подскажите... а когда это покажут?
- Вам не сказали? Это прямой эфир, -- Ж пробил холодный пот -- как же
он опозорился перед страной. Теперь на его карьере можно ставить крест. В
издательствах даже вахтеры будут смеяться, попытайся он сдать рукопись.
Пулей он летел домой, прижимая к груди кассету. Hе раздеваясь, воткнул
ее в видик и перемотал на свое выступление. Вот он с глупым лицом идет на
выход...
-... Вы видете, как реагируют на фамилию Половина лучшие из его коллег.
А сейчас -- сенсация. Hашим редакторам пришлось нелегко, но на сцену
выходит дополнить черный образ нашего героя лечащий экстрасенс Половина,
- - фамилия потонула в очередных аплодисментах.
Ж не находил себе места от стыда. В доме нашлась лишь бутылка коньяка.
И Ж принялся заливать стыд этим благородным напитком прямо из горлышка.
Когда в бутылке оставалось около трети, он смахнул с глаз пьяные слезы и
позвонил Х.
- Друже, ты видел?
- Конечно! Счастливый ты, чертяка! - радостно откликнулся приятель.
- Счастливый? Они подставили меня! Моя литературная жизнь закончена...
-- скорбно заныл бедный герой прямого эфира.
- Да ты не понимаешь! Ты же не просто мульку нашел -- ты козырную
вытянул! Я еду к тебе, чтоб все подробно объяснить, а ты поляну накрывай
- - проставиться ради такого.

Да, Х оказался прав. После "Больших чернил" к Ж пришла слава.
Hикто не называл его "этот клоун-засранец", чего он боялся. Все
отзывались о Ж только как о "замечательном, тонко чувствующим литературу
писателе". Он был счастлив.