"Бранко Чопич. Ноги в поле, голова на воле" - читать интересную книгу автора

- Гуляйте, ребятишки, ешьте, пейте, песни распевайте на добрую славу о
том, как женился дядька Дундурия!
С шутками и смехом всем скопом принялись мы под началом бабки Еки
чистить жилище Дундурии и его мельницу от чердака до подвала.
- Эй, что это вы затеяли? - расшумелся дядька Дундурия. - Однажды я тут
уже делал уборку.
- Когда ж это ты делал уборку, а ну-ка скажи? - заквохтала бабка Ека и
точно конокрада просверлила дядьку Дундурию взыскательным жандармским
взглядом.
- Да это... как тебе сказать, что-нибудь этак лет с тридцать или сорок
назад, когда у меня новехонькая барашковая шапка куда-то запропастилась. Я
тогда весь дом вверх дном перевернул...
- И как же шапка? Нашлась? - встряла любознательная Вея.
- Нашлась, душенька, да еще где!
- Где же?
- На моей собственной голове, душенька. Только я это руку к затылку
почесаться поднес, чувствую, а под пальцами овечья шкура. Я прямо-таки
поразился. Да что это такое? Уж не превратился ли я сам в барана? Дай-ка
посмотрю! Пошел это я к омуту, заглянул в воду, а из воды моя башка торчит,
а на башке новехонькая барашковая шапка.
- И ты, конечно, сразу в воду прыгнул, пока шапка не утонула? -
осведомился догадливый Ея Кляча.
- В точности так я, мой милый, и сделал. Скок очертя голову в омут, а
сам хватаюсь за голову и шапку свою - цап! Схватил и выловил. Вылезаю на
берег, щупаю, а шапка насквозь мокрая. Значит, и правда была на той моей
башке, которая из воды торчала.
Мы умираем со смеху, потешаясь над дядькиными приключениями, и лишь
много лет спустя я начинаю понимать, что все это наш дядька рассказывал
нарочно для того, чтобы нас повеселить. Не такой он уж был простак.
Взялись мы выбивать его толстенный зимний гунь, тут Дундурия снова
взбунтовался:
- Да я уж его выбивал, что вам еще надо!
- Это когда ж ты его выбивал?! А ну-ка скажи, а ну-ка скажи?! -
раскудахталась бабка Ека.
- Да что-то этак незадолго до первой мировой войны, когда я подрался на
базаре с десятком барышников, торговцев лошадьми. Схватили они колья, дубины
и палки и славно обмолотили ими мой гунь. Из него такая туча мучной пыли и
пепла поднялась, что прибежали городские пожарные, думали, загорелось
что-то.
- А что же ты, никого не измолотил? - поневоле вырвалось у Славко
Араба.
- Как это никого! - весело гаркнул старикан. - Зажал я в кулаке
толстенную жердь да как начал крушить все вокруг. Заодно с барышниками
отчихвостил еще штуки четыре зевак, которые на драку глазели, а вместе с
ними и одну глупую лошадь.
- А лошадь за что? - вылупился на мельника Икета.
- Пусть не смотрит на меня с упреком, будто я бог знает какой
разбойник.
Перетряхивая и убирая мельницу, в одном старом соломенном тюфяке
нащупали мы плотничий топор: