"Бранко Чопич. Ноги в поле, голова на воле" - читать интересную книгу автора

и улов за собой таскать. Что же касается легавых, так с ними и вообще хлопот
не оберешься. Чуть зазевался, а они тут как тут и цап за шкирку обоих.
- Ладно, Кляча, пошли с нами! - согласился Славко.
Втроем нам было веселее. Мы геройски продвигались вверх по речке, улов
был богатый, при этом Кляча неутомимо забавлял нас своими беззастенчивыми
выдумками, пока сам не поперхнулся:
- Ого, ну уж это я чересчур загнул - рогатого зайца придумал, в нашем
селе рогатого коня и то не встретишь!
Чем ближе подходили мы к откосу, на котором высилась гигантская скала с
Кошачьей пещерой, тем уже становилось ущелье с протекавшей по дну его речкой
Япрой. И вот наконец солнце скрылось совсем за могучими бастионами леса, и
все утонуло в густом сумраке, а издали до нас донесся монотонный гул и
рокот.
- Что там такое? - забеспокоился я.
- Это мельница Дундурии. Сейчас он появится сам!
Вскоре из-за веток раскидистых старых ив показалась серая островерхая
кровля мельницы, обросшая клоками крапивы, пучками моха, гирляндами
лишайника и другой неизвестной растительностью. Из глухих дебрей бузины,
ежевики, ольховника и пальмовидного папоротника вставал бревенчатый сруб
мельницы, сплошь оплетенный диким виноградом. И лишь перед самым входом в
мельницу открывалась небольшая травянистая лужайка, а в одном ее углу торчал
кол, служащий коновязью.
- Ого! До чего же заросла эта мельница! - поневоле вырвалось у Ей
Клячи.
- Погоди, ты еще самого хозяина не видел, - предостерег его Славко. -
Вот уж кто действительно кудлатый, патлатый и косматый.
Не успели мы выбраться на травянистую лужайку, как из мельницы
вывалился плечистый здоровяк в гуне и папахе. Он весь зарос бородой и усами,
настолько густо припорошенными мукой, что из-под этого белого покрова едва
проглядывали два лукавых сияющих глаза и огромный бугорчатый нос, величиной
с порядочную картофелину.
- А вот и сам Дундурия! - подтолкнул нас Славко. - Добрый день, дядька
Дундурия!
- Ап-п-чхи! - отозвался Дундурия из дебрей своей бороды таким могучим
чихом, как будто это выпалила наша церковная мортира, и с его усов, бороды,
бровей, воротника и папахи взметнулось целое облако белой пыли. - Апчхи! -
еще раз более скромно повторил Дундурия и прибавил: - Что-то простыл я на
мельнице на этом сквозняке. Добрый день, Славко, добрый день, удальцы!
Приободренные этим приветствием, мы весело заржали, когда дядька чихнул
в третий раз, скрывшись в густом облаке мучной пыли, - апчхи! апчхи!
Пока мы с любопытством разглядывали внутренность мельницы, где с мерным
жужжанием усердно вращался огромный каменный жернов, дядька Дундурия извлек
из-под углей очага румяную погачу [7] , разве только самую малость
уступавшую размерами каменному жернову, и принялся отламывать нам знатные
куски.
- А ну-ка, поднажмите, удальцы!
Кто не едал на мельнице погачу с пылу с жару, тот не познал истинной
сладости жизни. Кажется, что ты не обедал с самого рождения и это первый
кусок, попавший тебе в рот за последние сто лет. Поэтому нет ничего
удивительного в том, что дядькина погача исчезла в мгновение ока, как будто