"Бранко Чопич. Приключения кота Тоши" - читать интересную книгу автора

же - березовой хворостиной: раз, раз!
И ведь ни за что ни про что. Откуда ж я могу знать, как это сало у меня
в брюхе очутилось?
Или, например, поймал как-то дед Триша рыбку. Я только понюхать хотел,
подошел только. И вдруг - вот так чудо! - я бегу через двор, а рыба - у
меня в зубах. Потом не успел я и глазом моргнуть, а рыбы уже нету. То ли
съел я ее, то ли еще что, и сам не знаю, честное слово...
И с сыром - то же. Исчезает, лишь только тень моя на него упадет. Чем
же я виноват? Почему он не бежит от меня, как мышь, а сам ко мне в рот
лезет? Вот я, например, не кидаюсь же в пасть злодея и блохолова Жучи. И
пожалуйста: по сей день шкуру сберег в целости и сохранности.
Но куда все-таки везет меня мой дед?

Глава третья

Мельница, на которую и солнце не глядит. От куриной печенки до
слоновьей печени. Запахи незнакомой корчмы

- Да, деваться некуда! Убить его, озорника, и дело с концом! Ворюга
паршивый! Ведь до того обленился, что мыши из его усов косички заплетают, а
он - хоть бы что!
Но как ни ругался дед, а все же жаль ему было усатого мурлыку,
единственного своего дружка на одинокой и пустой мельнице.
Тришина водяная мельница стояла далеко от села, как раз у входа в
ущелье, такое тесное и мрачное, что сюда солнце даже в полдень не
заглядывало. Так что и деду и коту приходилось определять время по самым
точным в мире часам - как живот подскажет, что обедать пора, так Триша и
говорит:
- Тоша, давай обедать. Солнце, наверно, уже за гору перевалило.
Крестьяне, если у них спрашивали, как пройти на мельницу, отвечали
обычно так:
- А, мельница дяди Триши?! Это там, где черти ночуют, где еще не
рассвело, а уже смеркается, там, где дорога заблудилась и в ущелье за
мельницей без следа пропала. Идите по следу собачьего князя Жучи - как раз
туда и попадете.
И правда, крестьяне ходят на мельницу редко. Зато собачий князь
наведывается туда каждодневно, чтобы устроить засаду на кота Тошу. Пес точит
на него зубы из-за какой-то печенки - то ли куриной, то ли телячьей.
За давностью никто уже не помнит, какая она была, но обида не
забывается! Сначала Жуча утверждал, что печенка была куриная, на другой год
он заявил, будто она - свиная, на третий - печенка стала уже телячьей, на
четвертый - превратилась в воловью.
А если ссора не прекратится, то в один прекрасный день мы, наверно,
увидим, как за Тошей несется Жуча и вопит:
``Отдай, ворюга, слоновью печень!"
Да, одиноко жилось дедушке Трише, и неудивительно, что очень он любил
кота, единственного своего друга-приятеля. Легко ли это - взять да и
бросить его в реку!
- Ржа ржавая! - снова заскрипел дед, обращаясь к мешку. - Из-за
твоего кошачьего бесстыдства остаюсь я на всем белом свете один-одинешенек.