"Ион Чобану. Подгоряне " - читать интересную книгу автора

дела и пришел посмотреть, как меня приготовили к отправке в школу. Он принес
мне книжки и тетради. Да еще подарил деревянный пенал с задвижной крышкой.
Хлебнул же я потом, уже в школе, горюшка с этим пеналом! Завидя его в моих
руках, ученики старших классов - похоже, из зависти - отнимали у меня его,
смачивали крышку слюной, она приклеивалась так, что я не мог сдвинуть ее с
места, оставаясь на уроках без карандаша, ручки и перьев. На помощь мне
приходила наша учительница, попадья, матушка, как мы ее называли, но и она
не могла ничего поделать с разбухшим от слюны пеналом.
Говорят, что детство - самая счастливая порл в жизни человека. Мне же
кажется, что это не так. Это легенда, придуманная взрослыми. Они, взрослые,
очевидно, забывают, что каждый шаг ребенка сопряжен с немалыми испытаниями,
потому что это шаг познания жизни, и он нелегок, нередко награждает малыша и
синяками, и шишками. Отец с матерью, скажем, садятся в повозку и весело едут
на базар, а я остаюсь главой хозяйства. Стало быть, мне нужно будет
накормить кур, сварить похлебку для прожорливых свиней. Делаю быстро то и
другое, тороплюсь, потому как я должен в конце концов научиться скакать на
коне верхом, а не на прутике и не на баране. Пока Наших овец не сдавали в
общее стадо, у меня и Никэ был свой "конь"...
Мы садились верхом на серого каракулевого барана. На выгоне нас никто
не видит - мы и гарцуем в свое удовольствие. Барану, конечно, не очень
нравится, что превращаем его в коня, он делает все, чтобы сбросить нас со
своей спины. Нередко ему удается это, но мы не внакладе: эка беда - падать
на траву. А сидеть на спине барана - одно удовольствие, сидишь, как на
перине, - хорошо!
Теперь же и барана нету - пасется в общем стаде. На палке скакать
надоело, да, пожалуй, и стыдно малость: вырос же, в школу собираюсь. А
настоящих лошадей родители запрягли в повозку и уехали на базар.
Мы вспомнили вдруг, что за оградой лежат, зарывшись наполовину в землю,
два хорошеньких кабанчика. Отличная идея! К сожалению, пришла она в наши
головы с явным опозданием. Мне и моему брату Никэ, оседлавши кабанов,
удалось сделать на них за оградой всего лишь несколько кругов, затем мы
неожиданно угодили спинами под отцовский кнут. Охаживая нас, отец еще и
страшно ругался. Мать старалась утихомирить его, но это ей не удавалось.
Никэ ревел. Я же носился по клети и никак не мог перемахнуть через изгородь.
Само собой разумеется, что большая часть отцовских ударов приходилась на мою
долю, поскольку я был старшим и оставался главою дома и всего нашего
хозяйства. Над моей головой свистел кнут и гремел отцовский голос:
- Ах вы дьяволята проклятые!.. Чего удумали!.. Я ведь на днях только
кастрировал кабанчиков, а вы их..? а вы на них верхом!.. На них еще и раны
не затянулись!.. Аль не видите, что кровь еще не запеклась... Ну ничего!..
Дорого вам обойдется это катанье!.. Я вас проучу!.. Я отобью у вас охотку
делать из кабанов коней!.. Ну и ну!..
Не только мы с Никэ, но и кабанчики страшно испугались и теперь,
смешавшись с нами, с пронзительным визгом и хрюканьем носились по клети -
кнут отца прохаживался и по ним, хотя свиньи-то вряд ли этого заслуживали. В
конце концов они свалили главного хозяина на землю. Мы с Никэ
воспользовались этим, перескочили через изгородь и выбежали на улицу. Отец
все-таки догнал младшего сына, схватил, орущего, на руки и понес во двор. Я
мигом оценил благоприятный для меня момент и наддал так, что в несколько
минут промчался через все село и остановился лишь на опушке леса, а затем и