"Георгий Прокофьевич Чиж. К неведомым берегам " - читать интересную книгу автора

- Дома все благополучно?.. Наталья Алексеевна? Анютка?
Вот и Наташа с Дунюшкой на руках. Григорий Иванович спрыгнул на землю и
отступает назад, пораженный красотой жены и очарованный ее лукавой усмешкой.
Да, он хорошо знает эту лукавинку в ее усмешке, и ямочки на матовом румянце
щек, и васильковые глаза с искрой... Сегодня в ней что-то новое, никогда еще
не виданное - сияющее, счастливое.
- Ты ничего не слышал, Гриша?
- Нет...
- Тогда, - задыхается она, - получай: прибыл с богатым грузом "Павел".
- Что? Где? Здесь его на рейде не видел.
- Здесь... Вчера еще, но успел ли пришвартоваться, не знаю... Куда ты?
- В контору - там, наверное, всё знают, - бросает уже на ходу
разволновавшийся Григорий Иванович.
Для него ведь это не просто "Павел", хотя бы и с богатым грузом. Его
возвращение - это спасение от позора и нищеты...
А там и пошло: другой "Павел" - сто семьдесят тысяч, "Андрей
Первозванный" - сто тридцать, "Варфоломей" и "Варнава" - шестьдесят...
Жизнь закружилась в бешеном водовороте: покупка дома в Иркутске,
мучительный зимний переезд, уже с двумя детишками, составление ассортимента
мехов для Кяхты, отдельных партий для Петербурга, бесконечные поездки.
Наступила осень 1781 года. Необычная теплынь сохранила на деревьях, в
садах и огородах уже давно пожелтевшую, а кое-где и покрасневшую листву. По
направлению к дому Григория Ивановича медленно двигались две фигуры. В одной
легко было узнать молодцеватого, стройного и высокого хозяина, другая,
тумбообразная, широкая и короткая, принадлежала сильно располневшему и
состарившемуся Ивану Илларионовичу Голикову, ныне питейному откупщику
Иркутской губернии. Голиков отрастил длинную седую бороду, густо покрывавшую
все лицо. Среди обросших щек поблескивали маленькие, колючие и суровые серые
глазки, не потерявшие до сих пор блеска, хитринки и выразительной жесткой
непреклонности.
Голиков сипло и натужно дышал, поминутно останавливался, сбивал
суковатой палкой уплотнившуюся серую пыль с выбивающихся из-под заборов и
палисадников лопухов. Несмотря на теплую погоду, толстые ноги Голикова
обернуты плотной шерстяной тканью и засунуты в необъятные голенища. Подошли
к калитке дома Шелихова.
- Ф-фу, запарился! - вздохнул Голиков и остановился перевести дух.
- Зайдите, Иван Илларионович, - пригласил Григорий Иванович, -
посмотрите, как живем... Чайку попьем на воздухе... Хозяйку мою до сих пор
ведь не видали... Дочек представлю...
Они прошли в беседку. Григорий Иванович усадил гостя в обширное
камышовое кресло и направился в дом за хозяйкой, крича по дороге:
- Наташа! Наташа! Посмотри, какого я гостя привел!
- Ну его... не выйду... - последовал еле слышный ответ. - Скажи, кормит
младенца...
- Прикажи, голубчик, собрать чай. Выйди, разлей по чашкам, а потом
спохватишься, что кормить пора, и уйдешь, - последовал такой же тихий ответ.
Минут через десять сидели уже вдвоем с Голиковым за столом, хрустя
крепким, как камень, рафинадом.
- Богатеешь, вижу, - заметил гость, пододвигая свою чашку в сторону
самовара.