"Герман Чижевский. В дебрях времени (Палеонтологическая фантазия)" - читать интересную книгу автора

Судя по указателю, палеозойская эра кончилась и началась другая -
мезозойская, эра "средней жизни", нечто напоминающее наше средневековье.
Итак, я перенесся в одну из стран геологических, палеонтологических,
климатологических и прочих грез. Дорого бы дали исследователи самых
различных специальностей за то, чтобы на полчаса окунуться в эту эпоху
чудес, в эру, граничащую с нашей кайнозойской, но совсем нам чуждую.
Эта эра началась двести миллионов лет назад, а конец ее наступил за
шестьдесят или семьдесят миллионов лет до появления человека.
Сто сорок миллионов лет примитивной жизни взрастили самых ужасных
исполинских хищников, когда-либо существовавших на планете, в сравнении с
которыми наши теперешние львы, тигры и медведи могли бы показаться
добродушными игривыми щенками и котятами. А между тем по уровню и
сложности развития и общей организации современные хищники не знают себе
равных.
Я прибыл в мезозой к концу дня. Тени уже начинали густеть и
удлиняться, воздух был теплый и прозрачный. Совсем рядом широкая и,
вероятно, неглубокая река неслышно катила свои воды; вязкие берега ее
заросли чем-то вроде тростников, едва различимых в меркнущем свете заката.
Слева вдали темнела группа странных деревьев с поникшей зеленью,
которая бесформенными клочьями торчала из ствола. Стволы были высокие,
сужающиеся кверху конусом, толщиной у основания в несколько обхватов. Я
узнал в этих деревьях знаменитые болотные кипарисы - таксодиумы. В наше
время в устье реки Миссисипи измерили несколько экземпляров старых
болотных кипарисов; оказалось, что в отдельных случаях болотные кипарисы
имеют в обхвате на уровне воды (они растут на болотах) тридцать три метра
при высоте тоже в тридцать три метра!
Весь противоположный берег был покрыт саговыми пальмами. За ними
поднимались давно исчезнувшие с лица Земли беннетитты, тоже похожие на
пальмы, а на моем берегу, в километре от меня, виднелись необычного вида
сосны араукарии - хвойные деревья с опрокинутым зонтом сучьев на вершине.
Я расположился на песке возле машины. Темнело скорее, чем хотелось
бы, почти так же быстро, как в тропиках... Впрочем, я и находился в
тропиках.
В мезозое различия в климатических поясах стерлись, и на всей планете
был ровный, теплый климат. Повсюду поднимались леса из красных деревьев и
секвой, из тюльпанных деревьев, гинкго и магнолий, предоставляя в своих
чащах убежище полчищам сумеречных хищников.
Я находился в мире плоских материков, мелководных заливов, лениво
текущих болотистых рек, широких полузатопленных низин с пышными коврами
сочных высоких растений в поймах.
Воздух был очень сырой и душный. Временами поднимался слабый ветерок,
вызывающий озноб. А между тем в центре материков были места, схожие с
нашими пустынями, где очень редко или совсем не выпадали дожди.
Мое внимание привлекло светлое пятно, возникшее в восточной части
небосклона. С каждой минутой становилось светлее: это наша неизменная
спутница - луна, затуманенная испарениями болот, поднималась над
горизонтом. Она-то осталась, какой была! Или нет? Возможно, двести
миллионов лет назад она вращалась быстрее... Но туманная пелена не
позволяла разглядеть форму пятен на бледном диске.