"Герман Чижевский. Гамадриады подстерегают в саду. Рассказ" - читать интересную книгу автора

получаем из крови лошадей. Почему лошадей, а не морских свинок? Да потому,
что у лошадей можно за один раз взять много крови.
Появление королевских кобр никак не отразилось на птичьем населении нашего
сада. Чириканье и щебет раздавались со всех сторон. Приятно было наблюдать
за веселой возней пичужек в листве деревьев. Вверху беззаботно порхали
птицы, а внизу, на земле, царило могильное безмолвие и только кое-где под
склоненной зеленой ветвью мы замечали мечущиеся раздвоенные молнии,
ощупывавшие листву и камни, - черные змеиные языки.
Но к вечеру, когда дневная жара спадала, наземный мир оживал. В сумеречных
тенях с вкрадчивым шорохом скользили длинные узорчатые тела. Мы следили за
ними в бинокль из лаборатории или, поднявшись на плоскую кровлю здания,
направляли в сад небольшой прожектор. Ночи бывали обычно звездными, ни
единого облачка не появлялось месяцами. А утром, отрешившись от наваждений
наивной ночной романтики, мы снова принимались за колбы, пробирки,
переливания настоев и, поймав в коридоре одного из двух змееловов,
втолковывали по цветным таблицам, какую очередную змею следовало
поймать... Все шло по раз заведенному порядку, и лишь чрезмерное
пристрастие некоторых змееловов к спиртному омрачало нашу размеренную
жизнь. Они оправдывали дружбу с бутылкой опасностями своего занятия,
которое, по их мнению, требовало "приема чего-либо успокаивающего". Но они
редко ошибались в распознавании нашего своеобразного материала, доставляли
всегда то, что требовалось, и к их слабости до поры до времени все
относились снисходительно. Это оказалось явной ошибкой.
Однажды тихим теплым вечером мы собрались в лаборатории и, прослушав по
радио последние известия, обменивались историями и забавными приключениями
из нашей жизни. С нами была и Ирина Павловна. Она рассказала занимательный
анекдот о плетьевидной древесной змее. Как-то бразильский
профессор-герпетолог в своем кабинете, наполненном коробками и
террариумами с живыми и препарированными змеями, упаковывал книги для
нашего института. Весь во власти каких-то своих мыслей, он завернул
посылку в серую оберточную бумагу и надписал адрес. Не найдя в ящике стола
шпагата, он крикнул ассистенту, чтобы тот принес бечевку, и на минуту
вышел из кабинета. Возвратившись, он нашел на диване какой-то серый шнур,
рассеянно поднял его и обвязал им посылку. Передав ее мимоходом служащему
института, он направился домой.
Пропутешествовав много дней по почтовым отделениям, посылка легла на
директорский стол нашего института. Она была скреплена печатями и
перевязана толстым тускло-серым с буроватым оттенком шнуром. "Какой
симпатичный шнур, - сказала одна из лаборанток и принялась аккуратно его
развязывать. - Посмотрите, - добавила она, - он весь в мелких, едва
заметных чешуйках. Совсем как на змеях. Впервые вижу такой шнурок!" И
вдруг на глазах у ошеломленных очевидцев шнурок начал быстро без
посторонней помощи разматываться! Еще миг - и шнур соскользнул со стола на
пол, а потрясенная этим зрелищем аудитория с воплями кинулась вон из
комнаты... Рассеянный бразильский профессор перевязал посылку живой
плетьевидной змеей, случайно выбравшейся из коробки...
- Этот анекдот основан на том, что древесные плетьевидные змеи прекрасно
умеют притворяться, - сказала в заключение Баталина, - они подолгу
замирают и становятся похожими на сучья и веточки деревьев или тонкие
лианы и даже раскачиваются и колышутся на ветру. Оснований для курьезных