"Владимир Чивилихин. Пестрый камень" - читать интересную книгу автора

ли, все новые и новые "белые пятна" обнаруживаются! Сам спустился вниз, а
нас может еще погнать на вершину Каинды, где вот-вот выпадет снег. Знаешь,
я не боюсь трудностей, способен и в снегу рыться без хныканья, но все-таки
не до такой степени романтик, чтоб радоваться дурацкой организации
полевых. А главное, отодвигается наша встреча с тобой - встреча без
свидетелей и длинных ушей.
Славка все время ворчит на меня за то, что я до полуночи не сплю и
много курю. Когда он захрапит, я перечитываю твои записочки, вглядываюсь в
родные и ласковые буковки, воображаю, как постучусь к тебе, войду - и
Маринка повиснет на мне, завизжит поросенком. Но иногда меня охватывает
волнение и боязнь, что вдруг ты в своей коротковолосой голове соорудишь
какую-нибудь новую "стройную" систему наших отношений.
Очень устал. Не думай, что я нытик и, как ты выражаешься, стонатик.
Просто я устал ждать, устал от неопределенности. А все остальное ерунда -
и сегодняшнее маханье кайлой, и эта проклятая мерзлая земля, и перловка, и
бесколбасье, и порядки в вашей геологии.
Пробежал глазами письмо и увидел, что оно получилось деловым и
холодноватым, а мне хотелось написать тебе что-то теплое и нежное. Знаешь,
Наташа, это большое счастье, что мы встретились! Без тебя и я был бы
намного беднее и хуже сейчас. И пусть нам многое мешает, наверно, так уж
устроена жизнь - она, должно быть, хочет, чтоб мы потом лучше оценили ее.
А здорово, что у тебя уже нет оснований упрекать меня за выпивки! И
вспомни, как ты защищала меня в Саянах, оправдывая мои безумные поступки.
Все это даром не проходит. В Оше я сразу же сажусь за учебники - ты ведь
еще не знаешь, как я могу грызть науки. Покажу.


Как, ты уезжаешь уже через три дня? Я, конечно, понимаю, от группы ты
отстать не можешь, но это значит, что мы не встретимся в Оше? Нет, такого
я уж никак не ожидал! И я бы бросил сейчас все к черту, как умел это
делать раньше, махнул бы в кузов машины, но нельзя - лег снег, каждый
человек тут на счету, и я не хочу, чтоб меня сочли дезертиром. Если сбегу,
ни твоя геология, ни ты, я знаю, не простите такого.
Теперь вот что: Маринка. Конечно, тетке надо отдохнуть и полечиться, но
как ты смела подумать, будто девочка может обременить меня? И я ведь все
умею: готовить, стирать, сопельки подтирать. Так и знай: по приезде в Ош я
забираю Маринку у твоих подружек и вселяюсь в твою комнату. Ты только
оставь на этот счет необходимые распоряжения. И не беспокойся - ей будет
со мной не хуже, чем с Зиной и другими твоими товарками.
А в Кариме и его замечательной супруге я был уверен. Они пойдут на все,
чтобы помочь мне, это настоящие люди. У них только один "недостаток" - они
успели нарожать многовато ребятишек.
С Каримом я познакомился еще в Забайкалье, в армии. Мы встретились на
втором году службы. Меня поразили его глаза - в них словно стояли вечные
слезы. Он был удивительно робок. Я взял его к себе на передвижную рацию,
сделал из него неплохого радиста, и он со своим мягким характером хорошо
уравновешивал меня. Там же, в Забайкалье, он до смерти влюбился в свою
Полю, женился первым из всех ребят нашей части и произвел на свет сразу
двух сынов. После армии Карим увез семью на родину, в Узбекистан, наши
дороги разошлись, и мы несколько лет только переписывались. А когда я