"Владимир Чивилихин. Пестрый камень" - читать интересную книгу автора

Ночами уже примораживает. Ты видела когда-нибудь по лужам не лед, а
длинные кристаллы? Я сегодня нашел это чудо на выброске. Тонкие
копьевидные стрелки покрыты сверху тончайшим слоем мелких нежных
кристалликов, напоминающих пушок на маральих пантах. Принес одно такое
копье в лагерь, но тебя нет, и показать было некому. Так это чудо природы
и растаяло без пользы.
В маршруте я нашел подходящий козлиный рог - будущую ручку для твоего
будущего ножа. Думаю изобразить что-нибудь оригинальное, давно обещал.
Каждый день ожидаем машину, а она не приходит. Кто надеется уехать на ней,
а я жду твоего письма. Знаешь, мне было нелегко, когда ты обитала здесь,
но, оказывается, еще хуже, если тебя тут нет. Даже Славка стал замечать,
что я не в себе. Хороший он парнишка! Зимой его берут в армию, и он мне
как-то сказал, что зря мы не одногодки: вместе бы послужили. Такой
философ! Пишет длинные письма своей балаболке Раечке в Ош, а она его за
человека не считает. Ничего, разберется парнишка!
А ты знаешь, какая у меня сейчас специальность? Кайлолог. Славка
придумал. Рейку для измерения глубины канавы он называет кайлометром, а
мой теперешний почерк - кайлографическим.


Еще одна записка от тебя. Значит, ты все же едешь на Кубу? Вот это да!
Ты говорила мне, что всю жизнь мечтала - посмотреть хотя бы одним глазком.
Но как выйти из положения с деньгами? У тебя же не хватает на путевку. Ну
сколько может Зина ссудить? Посылаю тебе доверенность на имя Карима
Алиханова и записку ему. Найди его по адресу, пусть он получит две мои
последние зарплаты и передаст тебе. Таким обходным маневром я хочу
устранить лишние разговоры среди твоих языкастых сотрудников. Да, еще
возьми, сколько можно, в кассе взаимопомощи. Но все равно этого будет
мало, а у меня, как ты знаешь, больше денег нет. Если они есть у Карима,
то, будь уверена, он отдаст тебе все, у него замечательная жена Поля, я
эту пару знаю уже много лет.
Слушай, есть у меня к тебе один разговор чрезвычайной важности.
Однажды, когда мы спускались с Сулейманки, ты сказала, что на Кубу все
равно съездишь, чего бы это ни стоило, и в крайнем случае, дескать, сдашь
в институт костный мозг. Я заклинаю тебя: не делай этого! Ради Маринки.
Если ты потеряешь здоровье, никакая Куба тебе его не вернет. Нет, мне надо
скорей вниз, ты только через мой труп перешагнешь порог института. А пока
надеюсь на твое благоразумие да на то, что твой мозг не возьмут - у тебя
же был туберкулез. И лучше всего дождаться меня, потому что я расшибусь, а
достану денег.
Нам тут загорать всего несколько дней. Сегодня брали со Славкой пробы
на шлихи из шурфов, еле приползли. Понимаешь, все замерзло, особенно на
болоте, лупишь кайлой от души, в лицо летят острые камушки, искры, твердые
комочки земли, а дело почти не подвигается. Один раз кайла скользнула, и я
чуть было со всего маху не всадил ее в коленку. Завтра пошабашим на том
участке, где ребята били последние шурфы, и махнем на Базой - там осталась
одна недоопробованная канава.
Лишь бы только не послали еще на Каинду! Твоего "интеллектуала" ребята
костят, называют идиотом замедленного действия. Я-то помалкиваю, как ты
понимаешь, но поневоле зло берет: протелился лето, а теперь у него, видите