"Владимир Чивилихин. Пестрый камень" - читать интересную книгу автора

снега объемом 100-200, а то и все 500 тысяч кубометров?
А я работаю уже в новом качестве. Одного из наблюдателей, здорового и
довольно тупого парня, Гоша подсунул Арстанбеку, а меня перевел из группы
лавинного дозора в снежно-метеорологическую службу и сделал чем-то вроде
своего заместителя, поручив вести все наблюдения в районе станции, в
высокогорной лаборатории и на двух ближайших выносных площадках. Дел так
много, что сплю урывками, и радуюсь, если ночью удастся подремать часа
три-четыре.
Погода стоит отменная. Иногда откуда ни возьмись ночью сыплет сухой
снежок, и бывают такие дни, что при полном безветрии и ясном солнце из
переохлажденных слоев атмосферы опускаются мельчайшие снежннки-льдинки,
будто микроскопический ворс осыпается с холодных зимних звезд, которые
днем не видны, однако существуют. Воздух наполнен этой пылью, реет,
зыблется, блестит на фоне темных скал - мираж, да и только!
Некоторые, я знаю, думают о нас: вот, мол, живут себе счастливые люди
вдали от бренного мира, наслаждаются природой, дел и обязанностей у них
мало и на душе покойно. Но вот я тебе в двух словах расскажу, что это
такое - наша работа.
Мы обязаны ежесуточно в определенные климатические сроки фиксировать
температуру и влажность воздуха, атмосферное давление, скорости и
направления ветров, количество, форму и высоту облаков, горизонтальную
видимость, температуру на поверхности почвы, состояние, высоту и плотность
снега, давать полную характеристику осадков. Ты думаешь, это все? Как бы
не так! Надо пристально следить за показаниями самописцев, вести
метелемерные наблюдения, делать специальные обзоры общего состояния
снежного покрова.
Снег на склонах сейчас накапливается медленно, и в нем непрерывно
происходят какие-то изменения - образуется глубинная изморозь, идет
возгонка паров и перекристаллизация. Все это называется очень заковыристо
- сублимационным диафторезом, и когда снегосборы достаточно затяжелятся,
пойдут лавины, вызванные этим процессом. Я со своей бригадой должен
постоянно следить за всеми превращениями снега и, главное, вести основные
наблюдения, фиксировать их, зашифровывать и передавать.
И если какие-то наблюдения - на самом деле только наблюдения, то много
данных приходится добывать нелегким и кропотливым трудом. Расшифрую тебе
для примера вот это: "состояние снега". Сначала копаем шурф, проще говоря,
яму в снегу. Глубокую, до земли. И не маленькую - в нее надо спускаться и
работать. Учти, что мороз часто тут до тридцати градусов, а мы должны
знать точную температуру в снежной толще. Электротермометров нет, и чтобы
жидкостные приборы не давали при таком морозе искажений, предварительно
заливаем их резервуарчики воском. И еще несешь с собой кусок картона,
чтобы обернуть прибор при вдавливании его в снег, иначе он вмерзнет - 30
градусов! Термометры ставишь на полчаса через 10-16 сантиметров по стенке,
а сам в это время добываешь кубики для определения плотности снега - из
корки, из средины каждого слоя, из контактных слоев.
Кубики взвешиваются, и данные пересчитываются. Руки становятся как
деревяшки, колени, кажется, уж никогда не разогнешь - мороз 30 градусов. А
надо еще с помощью динамометров определить сопротивление снега на сдвиг и
разрыв. Чтоб вывести среднюю величину, берутся три пробы в каждой точке, и
все они требуют аккуратности, осторожности и терпения. А мороз-то - не