"Владимир Чивилихин. Здравствуйте, мама!" - читать интересную книгу автора

полем, то хорошо слышна артиллерийская канонада. Радостно как-то
становится. Купил губную гармошку новую и, когда иду полем, играю все
время или ляжу в траву и наблюдаю полет жаворонков. Люблю поле летом, а
особенно в такое время!"

"22 июня 1943 года.
Сегодня немцы устраивают банкеты в комендатуре в честь двухлетия
"освобождения Украины". Это так они называют эту грабительскую войну.
Вчера ходил в Курень за пшеном".

"3 июля 1943 года.
Сегодня везли наших военнопленных. Взяты под Сумами. Собралось много
людей. Немцы разгоняли прикладами, но все же мы успели у них расспросить
про жизнь на Большой земле и передать им кой-чего с шамовки. У меня было с
собой стаканов 20 табаку, и я отдал его морякам. Как хочется, чтоб наши
пришли! Дали мне наши бойцы погон, и я долго его рассматривал. "Эх, -
думаю, - скоро ли вот с такими погонами у нас в городе будут люди, которые
и говорят по-нашему и по духу наши?"


Наступило лето. Стали поспевать овощи, и хуторяне усердно подкармливали
ребятишек. Дети часто бродили стайками по ближнему лесу, собирая то, что
никому не принадлежало, - дикий чеснок, ягоды, щавель. В лесу было полно
этого добра, и Анна Константиновна всегда похваливала лучших сборщиков. Но
вскоре произошел случай, который все изменил.
Вернулась из лесу группа детей. Ребята набрали земляники, оживленно
рассказывали что-то хором, а Миля Якубовская-Милевская теребила "маму" и
лепетала свое:
- Анна Константиновна! Мама! Вы знаете, что Лорик нашел? Вы посмотрите,
что он нашел. Анна Константиновна! Ну, мамочка!..
- Что? Что, милая?
- Вы спросите Лорика, что у него есть, - сказала Миля. - Вот такая
тяжелая железка...
- Железка? - вздрогнула она. - Где?
Лорик стоял в сторонке и держал руки за спиной. Она кинулась к нему.
- Дай сюда! Ох, боже мой! Не кидай!
В руках у мальчонки была круглая неразорвавшаяся граната. Только бы она
не взорвалась сейчас! Анна Константиновна выбежала на улицу, держа
страшную ношу в вытянутой руке. Кинулась к колодцу, швырнула туда гранату,
которая едва слышно булькнула в глубине.
Женщины больше не пускали детей в лес, который тоже принадлежал
войне...
Однажды ночью послышались на востоке отдаленные, едва слышные взрывы.
"Не бомбежка! - догадались женщины. - Наши идут!" Утром Слава Щерба
побежал на станцию. Вернулся к обеду.
- Анна Константиновна! - закричал он. - Немцы тикают! Барахло грузят!
Казалось, гитлеровцам сейчас было не до хутора Шумейкива. Однако они
все же пришли сюда и приказали немедленно очистить школу. И опять "приют
обездоленных" должен был искать пристанища. Спрятаться в скирды среди поля
и дождаться своих? Но когда они придут? Нет, без крова детям нельзя.