"Владимир Чивилихин. Про Клаву Иванову" - читать интересную книгу автора

Отпуржило, когда она стала подниматься с постели. Мир обновился, что
ли? Клаву поражала свежесть, что сквозила в утреннем синем окне, а
вечерами светел месяц сиял какой-то особенной чистотой, словно впервые
взошел над землей и не успел еще закоптиться ее дымами.
Все чаще подкатывала к сердцу беспричинная тревога, и тогда Клава
требовала сына. Мальца приносили. Клава просила его развернуть, а ей
говорили, что не положено. Развертывали. Он морщил красненькое личико,
слепо сучил ручонками с прозрачными, как у целлулоидной куклы, пальцами,
упрямо подтягивал коленки к подбородку, плакал все время. Почему он
плачет? Тревога эта скоро перешла в неизбывную заботу. Молока у Клавы не
оказалось, и парнишка подопрел от больничного ухода. Пора было
выписываться, но тут вышла закавыка.
Поселить Клаву было некуда. Несколько раз приглашали в местком
инженера, а он все не шел, отговаривался, будто занят. Думали, что не идет
он потому, что знает, зачем зовут, но ему и на самом деле было некогда
дыхнуть - подошли с запада электрификаторы, а депо совсем не было готово,
чтобы вдруг отказаться от паровозов.
Дело-то было деликатным. Когда Жердей переводился к нам, то ставил одно
непременное условие - квартира. Однако его пришлось обмануть, потому что с
жильем в депо было хоть плачь. Строили, правда, кооперативом и двухэтажные
казенные дома заложили, продолжая главную нашу улицу имени Кирова, однако
не было видно конца-краю этому строительству. Инженер вроде бы смирился,
терпеливо ждал, но сейчас его даже общежитской каморки лишали. Охотников
заниматься этим делом не находилось, и все облегченно вздохнули, когда
взялся за него Глухарь.
Инженер названивал по телефону в своем пустом кабинете. Стол у него
тоже был пуст. Под стеклом - ни одной бумажки, письменный прибор ему с
успехом заменяла авторучка, и даже телефон убирал он на тумбочку. За таким
столом, наверное, хорошо думать.
Глухарь опустился в низкое кресло. Не лег, как иные любят, а сел, будто
на табуретку, и все равно провалился вниз. Инженеру-то хорошо - он на
стуле сидит. Как приступить к этому щекотливому делу? Может, лучше
напрямик, безо всяких подходов? Старика утешало одно - дело решится
быстро. Инженер не любил лишних слов, он скажет сразу, и больше не о чем
будет толковать. Глухарь вертел самокрутку, ждал, когда инженер бросит
телефонную трубку. Он никак не предполагал, что разговор окажется таким
трудным.
- Я по щекотливому делу, - сказал старик, не соизмерив, как всегда,
силы голоса с величиной комнаты.
"Привет специалисту по щекотливым делам", - написал инженер, устало
улыбаясь.
- Какой тут смех. - Глухарь усиленно задвигал бровями. - Не можешь ли
ты переселиться?
"Где это вы квартиру достали?"
- Тут другое. - Глухарь откашлялся, помолчал, глянул в окно, за которым
вполнеба клубился черный дым. - Молодая мать. С механического. Она в
больнице пока.
"Слышал. Это из-за нее тот "португалец" паровоз украл?"
- Опять шутишь... Девка-то уж больно работящая.
Инженер снова заулыбался.