"Владимир Чивилихин. Елки-моталки" - читать интересную книгу автора

Родион почуял, как холодна вода. Спецовку сразу пропитало насквозь, но
холод подступил только сейчас, когда Родион присмирел. Ноги начали неметь,
и руки тоже - стропы впились, перехватили кровь. Одно надо - вон ту
березку повалить, иначе дело его табак. Пока Гуцких увидит, что он попал в
беду, да пока вымпел ребятам сбросит... Добираться им сюда не меньше часа.
Вот сэкономили время, ничего не скажешь! Так доэкономишься. И какой
тут, к черту, торф, в этом бучиле? Значит, огонь здесь не пройдет, на
косогоре надо его держать...
Болото залило чистой водой свое тухлое нутро, однако едва заметно
дышало, пузырилось вокруг шеи, перешевеливало траву. Как это он угодил в
эту проклятую топь? И в Приморье прыгал, и в Якутии, и на Сахалине
курильский бамбук тушил, встречались всякие болота, но в такой переплет
Родион еще не попадал. Мысли вспыхивали и гасли, и неясно меж них текли
слова, обращенные к Гуцких: "Неужели ты, Платоныч, с грузового захода не
пройдешь надо мной? Давай сюда, сюда, летнаб! Погляди, я ведь не расстелил
парашюта, - может, седая твоя фронтовая голова сообразит, что я пропадаю
по первому разряду..."
Руки совсем затекли, и вода стояла под самыми ушами, леденила затылок.
Еще попытать? Родион знал свою силу и чувствовал, что кое-что у него в
руках еще есть. Есть! Задержал дыхание, потянул стропы до дрожи во всем
теле и увидел, что куст - единственная его зацепка - подается, мягко
приныривает. Нет, лучше уж не двигаться.
Пожар был рядом, однако не трещало пока и не ухало, шумело едва слышно,
ровно - так доносит свои шорохи большая река. Из лесу плыл медленный серый
дым. На болото он не садился, и у воды можно было дышать. И еще Родион
подумал о том, что ему повезло: комаров уже нет - осень, а то они бы
сейчас зажрали его насмерть. Усмехнулся в душе, подивился тому, что может
в своем пиковом положении еще чему-то радоваться и даже усмехаться.
Родиона охватывал озноб. Холод подступил к груди, однако Родион
надеялся на свое сердце, оно еще ни разу в жизни себя не выказывало. Где
же Гуцких? Конечно, пока развернутся, пока туда-сюда...
Родион вздрогнул, вскинул голову. В лесу ломало сучья. Неужто пожар
дополз? Еще какой-то звук, будто шарится огонь в продувах.
- Шалава! - услышал он вдруг мальчишеский голос. - У, шалава!
- Сюда! Эй, парень, сюда!
Родион понял, что спасен. По крайней мере, он уже не один. Мальчишка с
кордона, видно. С Родионом не раз бывало близ деревень - не успевает он
опуститься, как ребятня окружает. Расспрашивают, помогают с парашютом
сладить, просят куда-нибудь и зачем-нибудь послать.
- Эй! - закричал он. - Я тут! Сюда!
Меж кустов показалась голова в кепке. Стоп, не баба ли? Точно. Вернее
девчушка. На коне. В штанах, а сверх штанов юбка.
- Как тебя, дяденька, занесло сюда? - растягивая слова, спросила она.
- Топор есть? - Родион не очень-то надеялся на пигалицу. - Топор с
тобой?
- Нету-у-у-у, - пропела она.
- Погоди!
Он всегда прыгал с топором - это ничего, не мешает, Санька Бирюзов, тот
даже с ружьем наловчился. Родион распутал правую руку, нащупал на поясе
чехол и пряжку.